Гостья Озерного Дома

— Применение правильных алгоритмов позволяет восстановить облик вещей и даже улучшить — на какое-то время, конечно… Пока действуют формулы. Подправим подструктуру, значит. А потом пыль вытрем.

Марина удивилась.

— Вы можете восстанавливать вещи? Превратить свинец в золото или камень в конфетку? А палочка волшебная есть у вас?..

— Я полагаю, — осторожно заметил маг, — мои познания не всеобъемлющи, так что слова ваши не совсем понятны… Я могу подновить вещи или превратить субстанции в похожие: молоко — в сливки или сметану (это называется «ускоренное созревание», фермеры часто заказывают, если слишком много молока), камень — в другой камень сходного рода (трансмутация), льняное полотно — в атлас, если небольшая площадь куска… А вот трансмутации металлов энергоемки, долги и невероятно тяжелы… Не очень хорошей очистки золото получится из серебра, свинца или меди, и совсем не выйдет из железа. К тому же трансмутация металлов частными лицами запрещена, это ж государственная монополия, как и лечение драгоценных камней и минералов. К таким процедурам прибегают крайне редко, если казне срочно нужен небольшой объем драгоценных металлов. Государство потом должно заплатить торговым партнерам за вливание лишнего золота в финансовую систему — как угодно, военной силой ли, ресурсами недр или товарами. Иначе пресловутая финансовая система рухнет, ибо золото обесценится. Про палочку же мне ничего не известно… Да и само прилагательное «волшебный» не применимо к магии, это из области сказок, и звучит как насмешка. Магия — умение использовать некоторые законы природы и возможности человеческого тела. Вы же не считаете волшебником хирурга, убравшего некрасивый шрам с лица пациента?.. Или гранильщика алмазов, превратившего невзрачный серый камешек в бесценное произведение искусства?.. Мы: лицензированные маги (а нас всего восемь в королевстве, и не более сотни на всем континенте), не используем слово «волшебство». Мы — ученые. Студенты после окончания факультета магии зовутся дипломированными магами, после десяти лет незапятнанной практики имеешь право на звание «мастер — маг», еще через пять лет начинаешь работу независимо от Гильдии магов, получая лицензию… У вас, видимо, не так?.. Мастер — магом становится, пожалуй, лишь каждый десятый выпускник соответствующего факультета, остальные оставляют практику, это неизбежный отсев… Курс обучения длится около пятнадцати лет, кстати.

Рассуждая вслух, и явно не ожидая от Марины ответа, Тавель разложил на пыльной столешнице бумагу, линейки и циркули, дюжину стеклянных призмочек, пригоршню цветных мелков. Все это он извлекал из огромных карманов своего халата. Марина с интересом наблюдала за его манипуляциями. Горка предметов на столе росла.

— Не сочтите за дерзость, дорогая ллид, но я привык творить восстановительную магию в одиночестве…

— Понято, — кивнула девушка. — Я пойду.

— Не знаю, чем занять вас на ближайшую пару часов. Прогуляться разве изволите вокруг дома, там сад, ягоды?..

— Ой, хватит с меня прогулок! Можно ваши книги посмотреть?

Дед потеребил бороду жестом, полным сомнений.

— Э — э - э… Не думаю, что такое времяпрепровождение будет достойным развлечением… Научная литература, знаете… У меня нет ни дамских романов, ни баллад, ни картинок с модными платьями…

— Да я просто полистаю. Любопытно, смогу ли читать на вашем языке так же просто, как разговариваю.

— О: в таком случае моя библиотека в вашем распоряжении! Нынче не модно читать, а дамы не хотят этого принципиально, им скучно.

— Мне не будет скучно, уверяю вас.

Итак, пока хозяин дома ладил комнату для гостьи, та скинула мокрые кроссовки и обосновалась в кресле в лаборатории, пристроив на коленях внушительных размеров фолиант. На алом сафьяновом переплете значилось заглавие: «Рассуждения о нечисти и зверухах прочих». Толстые шершавые страницы были исписаны твердым удлиненным шрифтом, напоминающим рунический. К радости Марины, никаких трудностей с чтением она не испытывала. Незнакомые символы споро складывались в слова, обретали звучание и смысл. Разбирая слова, Марина определила сорок букв алфавита, которые моментально стали казаться совершенно естественными, как будто она с детства изучала именно такую азбуку. Знакам препинания соответствовали разделительные символы. Чтение не представило сложностей. Она пропустила несколько первых листов, где перечислялись регалии и заслуги автора (судя по списку, не самого скромного), и приступила к знакомству со списком «нечисти». Первыми под удар попали лешие.