Гостинец из будущего

Явившись на работу, Маша первым делом оформила пропуск на Антона Шепталова.

Ларин уже на правах начальника отдела с утра провел общее собрание, на котором показал себя умным тактичным руководителем, способным выслушать мнение самого рядового исполнителя. Это радовало, поскольку в обычаях вновь испеченных российских бугров было немедленно проявить власть, хватить кулаком по столу, наорать, обложить матом. Чтоб боялись, значит, чтоб трепетали, быдлы, чтоб по струнке ходили и не смели даже чихнуть без разрешения, сволочи.

Память Валерия Михайловича Скоробогатова почтили минутой молчания, вслед за чем Ларин попросил головастого Сашу Ховрина разработать крепкую легенду, увязывающую концы с концами, дабы рядом с честным именем полковника Скоробогатова не соседствовали сплетни оккультного характера.

Потом уже, после собрания, Маша доложила Ларину о деталях вчерашнего нападения на Поповых и последующей ликвидации Люписа и Тяпуса, а также о гибели негодяя Марьяжа.

— Постой, постой, — сказал Ларин, который ничего не знал о злодейской троице. — Нельзя ли поподробнее?

Маша рассказала о троице поподробнее, добавив к этому и то, что слышала от Игоря. Марьяж, которого она ни разу не видела, был описан ею, как черная палка метровой длины

— Палка, — повторил Ларин, живо вспомнив сцену у колумбария. — Вот и не верь после этого в чертовщину.

Сделав жест, что можно продолжать, он начал рыться в своих бумагах. Вскоре Маша иссякла, Ларин к этому времени уже нашел то, что искал.

— Вот, — сказал он, протянув ей листок. — Не твои?

Документ был от главврача центральной клиники, датирован сегодняшним числом. Сообщалось, что из морга похищены два трупа, доставленные вчера вечером сотрудниками ФСБ. Далее шло описание трупов, в которых Маша немедленно узнала Люписа и Тяпуса.

— Карлик тоже исчез, — пробормотала она.

— Карлик? Давай излагай всё, что знаешь, — потребовал Ларин и поудобнее уселся в своем кресле…

Ларин умел слушать, не перебивая.

Когда Маша закончила свой рассказ, он заметил:

— Никакой это не проект, а случайный выстрел. Сдается мне, что всё уже кончено.

Маша посмотрела на него вопросительно.

— Я всего лишь проштудировал утренние сводки, — усмехнувшись, произнес Ларин. — Оперативное поле расчищено. Кем и как — неясно, но в городе уже нет ни виртуалов, ни карликов, ни людей в черном. В последнее время они были не в черном, но всё равно болтались на крючке. Сейчас все крючки пусты. И слава Богу.

После чего добавил:

— Ты об этом не особо распространяйся. Можешь излить душу в рапорте. Хотя нет, не стоит. Честно говоря, мне Игоря Попова жалко…

Маша вернулась к себе и села за стол.

Кабинет был откровенно мал, в нем было душно, не спасал даже вентилятор-«подхалим», гоняющий теплый воздух по углам.

Стало быть, кто-то расчистил оперативное поле. Ночью, пока все баиньки, взял, да расчистил… А может, никто ничего не расчищал, все ушли сами, так же, как пришли. Вот так, пожалуй, вернее. Значит, у Игоря получилось.

Да, но выходит, что и Антон ушел.

Ушел этой ночью.

Господи!

Не смогла удержать. А ведь протянула руку. Хотя что там протянула — во сне не считается.

Как там говорит оптимист Реутов: «Эх, жизнь поломатая».

Грянул телефон. Это была Света, которая обреченно, но весьма твердо объявила, что Игорь не вернется. Это уже абсолютно точно.

— Почему абсолютно точно? — спросила Маша, которой впору и самой было поплакаться.

— Потому что знаю, — ответила Света. — Мы с Колькой, наверное, поедем домой.

— Смотри, — произнесла Маша. — Но лучше бы вам остаться. Денька на два. Сменить, так сказать, обстановку. Вы меня не стесните, да и наш проект остается в силе. Я никому ни словечка.

Маша и в самом деле благоразумно не рассказала Ларину о деньгах Игоря Попова.

— Правда? — отозвалась Света. — Ты не против?

— Нет, ну ты даешь, — оживилась Маша. — В записочке ей об этом написала, сейчас говорю. Ты что, подруга, с Луны свалилась? Короче, сходите с Колькой в магазин, купите «Салями», красной рыбки, грибов, конфет, большую бутылку «Пепси». Я скоро приеду обедать. Деньги есть?

— Есть, — ответила Света, ошарашенная Машиным напором.

Едва Маша положила трубку, в дверь заглянул Валёк Никитин и, сказав озабоченно: «На месте?», — отступил в сторону.

В дверном проеме возник смущенный Антон.

— По поводу личного оружия, — пробормотал он и вдруг расплылся в широченной улыбке. — Можно?

======

Толян, дабы забыться от потери Зинаиды Ремизовой, ударился в трудотерапию, приняв личное участие в расчистке своей квартиры. Перемазался, как черт, но, работая за троих, нашел в этом какое-то успокоение.

Хлам отвозился на свалку.

Через три дня квартира была, как новенькая, и Толян начал обставлять её мебелью.

Между тем на свалке произошло нечто странное и противоестественное: там в тепле, грязи да гнили торчащая из мусора черная обугленная палка выкинула вдруг тоненький побег.

И напоследок, пожалуй, стоит привести еще один незначительный эпизод.