Гостиница

- Носилки! - крикнул хирург в дверь.

Оттуда появилась парочка дюжих молодцев с носилками наперевес.

Они с помощью медсестер и Девчонки аккуратно уложили Мальчика на носилки, укрепив на груди его перебинтованные руки.

- Боже! Что это на тебе? - только тут заметила мать чужую одежду на сыне. - Ужас какой!

- Нештячней шмоток не раскопала, - объяснила Девчонка. - Его

шкурки порезали. Распинали голым. Нам надо было побыстрей линять, пока не кончились фантограммы.

- Фантограммы? - удивилась госпожа Мэр.

- Я отдал им фантомат, - объяснил Мальчик с движущихся носилок, - за кота.

- Но как их найти?! Это же нестерпимо! Таких подонков надо

держать в тюрьме! - воскликнула она.

- Лучше не вмешивайся, мама, пока это возможно, - попросил

Мальчик. - Когда говорят философы, власть должна молчать...

- Хороши разговорчики! - покачала головой госпожа Мэр. - Бывало в пылу таковых по полчеловечества с лица Земли смахивалось... И я должна молчать?!..

- Молчи, женщина, когда джигиты разговаривают, всегда долдонит

мой батяня, утюжа мать по пьяне, - вставила Девчонка.

- А ты зачем идешь? - удивилась госпожа Мэр. - Оставайся здесь. Поговорим, когда я вернусь.

- Нет, мама, - воскликнул сын, - я хочу, чтобы она была со мной... Если вы, конечно, не возражаете? - повернулся он к Девчонке.

- Не боись, малыш, - улыбнулась она, - я с тобой.

Мать удивленно посмотрела на эту замарашку, вдруг возымевшую странную власть над ее сыном. Возражать она не посмела - не в служебном кабинете.

Они поднялись на крышу небоскреба. Вертолет стоял на посадочной площадке метрах в пятидесяти от большого бассейна с телескопической вышкой для ныряния, которая сейчас была опущена. Вода в бассейне была синяя-синяя, как глаза у госпожи Мэр, а стенки - белые, как ее костюм.

Отсюда не было видно ничего, кроме ослепительного шпиля Гостиницы. Город исчез. И было в этом что-тонереальное. Особенно для Девчонки, привыкшей за последний год к жизни в подземелье...

То, что происходило в этот день и на следующий, покрыто туманом. Операция под наркозом, после наркотическое забытье. Изредка всплывают на мерцающем экране лица мамы, бабушки, девчонки, врачей...

Ясность пришла с последующими событиями...

Первое, что увидел Мальчик, проснувшись, было лицо Девчонки, внимательно его разглядывавшей. Длинные волосы ее, раньше забранные в хвост или узел на затылке, а то и распущенные, теперь были заплетены в две косы с большими белыми бантами. От этого лицо ее сделалось совсем детским и немного торжественным.

- Здравствуйте, - негромко произнес Мальчик, не желая привлекать постороннего внимания к своему пробуждению.

- Привет, малыш, - так же тихонько ответила она и улыбнулась. - Как ты?

- Вроде нормально... Руки мне не отрезали?

- Целы твои хваталки... Врач сказал, что великим пианистом не будешь, но играть для себя и писать сможешь... Ты умеешь лабать на пианино?

- Не ахти как... Легкие вещицы... Я очень благодарен вам... Спасибо...

- За что? - удивленно подняла брови Девчонка.

- За мое воскресение... Почему вы это сделали?

- Называй меня на "ты", малыш... Мне по фигу эти твои эликские финти-минти дерьмовые...

- Ладно, - улыбнулся Мальчик, - так почему же ты это сделала? Ты ведь была с ними...

- Ты первый, кто отказался от меня, когда он предлагал... - лицо Девчонки от неприятных воспоминаний сразу сделалось злым, жестким и взрослым.

- Извини, что задел рану.

- А-а, фуфло, - отмахнулась она, чуть помягчев лицом.

- Поэтому же ты и не кастрировала меня?

- Попал в щель хреном, да не всунул, - хмыкнула Девчонка.

- А почему же еще? - с трудом расшифровал ее ответ Мальчик.

- Ну, че липнешь, как комар к заднице? - зарделась она. - Ну, пожалела пацана... Ну, еще... Интересно ведь, как трахаются боги... А если бы я оттяпала твою трахалку, то никогда бы и не узнала...

- Я так полагаю, что боги не трахаются, а любят, - отреагировал Мальчик.

- Как, совсем не трахаются? - искренне удивилась Девчонка. - Зачем же тогда им трахалки?

- Чтобы любить, - терпеливо пытался Мальчик донести до ее сознания терминологическую разницу сексуальных определений.

- И поэтому ты отказался от меня? - спросила она.

- Я не бог, - ответил он, - но в этом хочу быть подобен ему. Я, конечно, не спец, но мне представляется, что все мы боги, если любим, а не трахаемся.

- Красиво, - мечтательно вздохнула она, - но непонятно.

- Так, значит, я был не первый на хресте? - вернул разговор в прежнее русло Мальчик.

- Не-е... Мне уж и считать остомудило, сколько этого дерьма там перебывало, - легко призналась Девчонка. - Разве ты не усек черных пятен на хресте?.. Это кровь эликов... Дерьмо их праху...

- Ты никому об этом еще не говорила? - повернулся в сторону двери Мальчик.

- За дуру держишь? - хмыкнула она.

- Зачем же вы это делали? - спросил он.

- Они - хрен знает, - пожала плечами Девчонка. - А я, в натуре, зарок дала кастрировать всех эликов... Ведь то, что травил тебе Мессир, правда...

- Так он велел вам называть его Мессир?.. Да у него мания величия.

- Не усекла? - не поняла Девчонка.

- Мессиром называли Воланда.

- Кто это?