Гостиница

Они были в подвале. Под потолком болталась на проводе голая лампочка. На освещенной площадке располагалось несколько стульев и лежанок, покрытых какими-то шкурами, скорей всего, собачьими.

Компания с шумом расселась. Предводитель с кошачьим распятием на коленях расположился в кресле с высокой спинкой, как на троне. Нож опять уткнулся в живот кота.

— Ну, теперь-то отпусти! — воскликнул Мальчик.

— Теперь ты на нашей территории, — усмехнулся атаман, — и диктовать будем мы, а не ты, элик… Ты еще не все выполнил… Включай фантомат, проверим… Удлинитель ему, мигом!

Один из пацанов сорвался со стула и исчез в темноте.

— А ты, услада членов наших, обратился предводитель к Девчонке, — накрой на стол… Принесите ей стол!..

Еще двое исчезли в темноте. К этому времени появился пацан с удлинителем. Мальчик открыл фантомат, расположив его на лежанке, подключил к питанию, вставил в гнездо фантограмму и протянул колпак предводителю.

— Ну, нет — стреляного воробья на мякине не проведешь, — усмехнулся тот. — Я прибалдею, а ты меня вырубишь… Дай вон ему.

Мальчик разочарованно протянул колпак тому, кто принес удлинитель. Тот натянул его на голову и опустился на стул. Мальчик включил сеанс. Лицо пацана под колпаком приняло отсутствующе-блаженное выражение.

— Ишь ты, словил кайф… Выключай! — приказал атаман. — Ну, как? — поинтересовался он, когда пацан оклемался.

— Балде-е-жь! — выдохнул тот восхищенно.

Тем временем перед «троном» вырос стол, застеленный не слишком чистой клеенкой, и снедь из пакета перекочевала в чашки, расставленные на столе.

— Молодец, элик, не поскупился, — одобрил предводитель, оценивающе осмотрев стол.

— Я умею держать слово! — выкрикнул Мальчик.

— А что тебе еще остается, — скривил губы предводитель. — Ты потерял власть над своим словом, начав торговаться… Я его купил…

— Но ты должен платить свою цену! — напомнил Мальчик, чувствуя подвох.

— Торговля идет до тех пор, пока не состоялся акт передачи товара, — глубокомысленно-поучающим тоном заметил предводитель. — Тем более, что обстоятельства изменились…

— То есть? — спросил Мальчик.

— То есть выяснились некоторые пикантные подробности твоей биографии… Я давно хотел побеседовать именно с тобой, и ни за что не откажу себе в этом удовольствии.

— Сначала отпусти кота!

— Всенепременно, — расплылся в улыбке атаман, — но он еще чуть-чуть потерпит… Правда, котик?.. Ровно столько, сколько ты его будешь здесь держать. Учти это обстоятельство!

— Ну, давай… Чего тебе нужно? — огрызнулся Мальчик. — Грязный изувер.

— И еще учти, — ухмыльнулся атаман, — что за каждое неверное твое слово будет расплачиваться котик…

С этими словами он плашмя ударил ножом кота по голове. Кот забился на распятии…

— Итак, поднимем первый бокал этого благородного напитка, который обычным демикам не по карману даже понюхать, — начал тост предводитель, нюхая стопку и героическим усилием воли изображая на физиономии блаженное выражение: — О, какой букет!.. Так поднимем же его за нашего благородного гостя, посетившего сиротскую юдоль мира нашего в его минуты роковые. — И он поднял стопку, приветствуя Мальчика. Чувствовалось, что его собутыльники не понимают тайного подтекста, который оратор явно вкладывал в свои слова, но им для веселья, вдруг их обуявшего, вовсе этого и не требовалось. Они лихим ржанием и расплывшимися в ухмылках физиономиями ободряли своего атамана и с явным нетерпением ждали окончания его речи, чтобы опрокинуть в себя этот таинственный напиток. Общего веселья не поддерживала только Девчонка, хотя тоже держала стопку в маленьких ручках. В ее лице прочитывалось тревожное ожидание.

— И не только поднимем, — заключил тост предводитель, — но и опустим в наши страждущие глотки эти пьянящие глотки солнца!

И он со смаком мелкими глотками выпил коньяк. Собутыльники же его, в основном, жадно заглотили содержимое стопок и какое-то время сидели, непонимающе выпучив глаза и хватая ртами воздух. Демосу отпускались напитки пониженной крепости, дабы опустить процент содержания алкоголя в крови народа. Девчонка выпила коньяк, не спеша. Похоже, он ей не очень пришелся по вкусу. Но тут юные винолюбы перевели дух и набросились на закуски.

Атаман, откинувшись на спинку «трона», с усмешкой смотрел на Мальчика.

— Не желаете ли принять участие в трапезе, ваше преосвященство?

Мальчик отрицательно помотал головой, сжимая кулаки.

— А в первое пришествие Христос, свидетельствуют евангелия, не брезговал ни хлебами, ни винами…

— Во-первых, я не голоден, — поморщился Мальчик, будто услышал фальшивую ноту. — А во-вторых, Христос тут ни при чем…

— Как же, как же ни при чем?! — нарочито экзальтированно воскликнул предводитель, между делом не забывая закусывать. — А как же иконка у нас в углу?! И бабка, и мать-дура молятся на тебя, надежды и обиды свои тебе несут, молитвы обращают, а ты, вот те на: ни при чем… Как вам это нравится? — обратился он к своей веселой компании.

Мальчик вдруг обнаружил, что пацаны как-то уж чрезмерно серьезно вглядываются в него. От этих взглядов ему стало неуютно.