Государево кабацкое дело. Очерки питейной политики и традиций в России

Но строгие меры давали лишь некоторый эффект в городе и минимальный — в деревне. Ведь из пуда хлеба можно было выгнать 10 бутылок самогона, стоивших на рынке примерно 10 рублей. Выгода была очевидной, поскольку пуд муки стоил всего 50–60 копеек; часто беднейшее население деревни гнало самогон специально на продажу, что обеспечивало верный и сравнительно легкий заработок: «3–4 раза прогонишь как следует, можно, пожалуй, и лошадь купить», — оценивали преимущества этого промысла сами крестьяне, тем более что согласно классовому подходу с бедняка брали гораздо меньший штраф. Кроме того, самогоноварение становилось главным источником дохода для крестьянских вдов и их детей (иначе общине пришлось бы их содержать за свой счет); по традиции оплачивали спиртным и общественную «помочь». По расчетам экономистов, около трети всего производимого самогона шло на рынок, и это давало продавцам доход в 280 млн рублей^{456}.

Более успешным оказалось вытеснение самогона настоящей водкой. Нарком финансов Г. Я. Сокольников публично признал поражение новой власти «в своей попытке добиться установления в стране режима. абсолютной трезвости». Еще при жизни Ленина летом 1923 г. вопрос о выпуске водки обсуждался в ЦК партии, и Троцкий горячо убеждал коллег «отвергнуть и осудить всякую мысль о легализации водочной монополии», которая неизбежно, по его мнению, должна была привести к деморализации рабочего класса и самой партии. Однако после смерти вождя позиции Троцкого в руководстве партией и государством все более слабели; и в этом вопросе, как и во многих других, верх одержали его противники во главе со Сталиным.

Троцкий тщетно протестовал против производства и продажи настоек, коньяка и ликеров на октябрьском пленуме ЦК РКП(б) 1924 г., обвиняя своих оппонентов в фактическом проведении в жизнь питейной монополии без официальной санкции партии^{457}. Спор окончательно завершился в августе 1925 г. принятием специального постановления Президиума ЦИК СССР «Положение о производстве спирта и спиртных напитков и торговле ими»^{458}. Государственная монополия на изготовление 40-градусной водки была, таким образом, восстановлена, Ее продукция, тут же окрещенная «рыковкой» по имени нового главы правительства А. И. Рыкова, уже в октябре пошла на рынок по весьма низкой цене — 1 рубль за пол литровую бутылку.

Историческое решение партии и правительства немедленно вызвало самый живой отклик в массах, о чем свидетельствует перлюстрация писем жителей страны Советов. Некто Новиков из Ленинграда писал товарищу: «…за последнее время сказывается влияние нэпа, возрождающего капитализм, а вместе с ним и все то, что свойственно…для буржуазии. В Ленинграде открыта официальная госвинторговля … решили построить бюджет на продаже водки… Государственное признание и допущение пьянства — грубая, непростительная ошибка. Эта ошибка может быть для нас роковой». Менее сознательные просто описывали сцены невиданного ажиотажа: «В первый день выпуска сорокаградусной люди на улицах… плакали, целовались, обнимались. Продавать ее начали в 11 час. утра, а уже в 4 ч. все магазины были пустые…Через 2 прохожих третий был пьян……У нас стали ей торговать с 3 октября.

За ней все кинулись, как в 1920 году за хлебом. С обеда на заводе больше половины на работу не ходили», — так отметили праздник в подмосковном Голутвине. Чувство юмора благодарного населения тут же проявилось в новых названиях водочной посуды: «Если кому нужно купить сотку, то просят — дайте пионера, полбутылки — комсомольца и бутылку — партийца»^{459}.