Государево кабацкое дело. Очерки питейной политики и традиций в России

В свободной продаже. Суровые годы войны неизбежно должны были повлиять на уровень алкогольного потребления в стране. Правда, необходимо учесть, что сокращение спиртного в продаже (по известным данным, на 30–40 %^{554}) в некоторой степени компенсировалось за счет никем не учтенного самогона и регулярных выдач в действующей армии. Во время Великой отечественной войны в обстановке резкого сокращения предлагаемых товаров и услуг спирт (или специальные «ордера» на получение водки и иных товаров), как и за двадцать лет до этого, становился всеобщим эквивалентом, а в полевых условиях порой являлся единственным средством анестезии и дезинфекции.

Правда, с 1942 г. выдача «наркомовских» полагалась лишь бойцам на передовой. Остальным 100 грамм полагались только по праздникам: 7 ноября, 5 декабря (день Конституции), Новый год, 23 февраля, 1 мая, 19 июля (день физкультурника), 16 августа (международный день юношества), и в день полкового праздника. (См.: Комсомольская правда. 2003. 28 января.)

В 1944 г. ленинградский технолог В. Г. Свирида разработал по заказу для высшего командного состава Советской Армии знаменитую «Столичную». Новая водка так понравилась руководству страны, что была засекречена и в свободную продажу поступила только при Хрущеве зато стала на несколько десятилетий символом праздника во многих советских семьях^{555}. В феврале 1945 года прибывшие на Ялтинскую мирную конференцию члены «большой тройки» — Сталин, Рузвельт и Черчилль — первыми попробовали один из самых прославленных коньяков Тбилисского коньячного завода, завоевавший 21 медаль на различных международных выставках. Когда знаток коньяков Черчилль спутал его с французским, Сталин был очень доволен этой маленькой дипломатической победой и распорядился наградить автора напитка; так главный технолог Тбилисского коньячного завода Вахтанг Цицишвили стал лауреатом Сталинской премии.

Что же касается обычных потребителей, то они могли приобрести водку по коммерческим ценам. В 1944 г. она продавалась по цене 160 руб. за поллитровую бутылку); далее цены быстро понижались: в 1946 г. — уже 80 руб., затем — 60 руб.; по этой цене водка продавалась после отмены карточек.

В повседневной жизни послевоенных лет ожидания перемен к лучшему в общественной жизни довольно быстро столкнулись с новым витком репрессий, «холодной войной», очередными идеологическими кампаниями и медленно преодолеваемыми трудностями восстановления. В этих условиях послевоенного быта маленькие кафе-«забегаловки», пивные, закусочные с неизменной продажей спиртного (старшее поколение еще помнит набор «100 грамм» с прицепом — кружкой пива) становились естественными местами встреч вчерашних, фронтовиков, их не воевавших сверстников и подраставшего поколения. «Шалманная демократия» этих заведений (их частым прозвищем стало «Голубой Дунай») на какое-то время возвращала людям чувство товарищества и равенства, противостоявшее официальному «идейному единству» и казенному патриотизму^{556}.

После отмены карточек в 1947 г. в городах открылись наполненные товарами магазины. При зарплате в 500 — 1000 руб. килограмм ржаного хлеба стоил 3 руб., пшеничного — 4 руб. 40 коп.; килограмм гречки — 12 руб., сахара — 15 руб., сливочного масла — 64 руб., подсолнечного масла — 30 руб., мороженого судака — 12 руб.; кофе — 75 руб.; литр молока — 3–4 руб.; десяток яиц — 12–16 руб. (в зависимости от категории, которых было 3). Поллитровую бутылку Московской водки покупали за 60 руб., а жигулевское пиво за 7 руб. Из водок, помимо «Московской», были «Брусничная», «Клюквенная», «Зверобой», «Зубровка»^{557}.

Задачи послевоенного четвертого пятилетнего плана предполагали: «В большом масштабе будет организовано производство высококачественных вин, советского шампанского, пива и различных безалкогольных напитков, Выпуск вина возрастет с 13,5 млн. декалитров в 1940 г. до 18,5 в 1950 г., т. е. на 37 %. Единственным продуктом, по которому выработка в 1950 г. не достигнет довоенного уровня, является водка; она будет вытесняться продукцией пивоварения и виноделия»^{558}.

Однако в действительности все было не совсем так. Официальная статистика указывала, что в 1950 г. был значительно превзойден довоенный уровень производства всех основных видов пищевой продукции; особенно «по таким высокоценным продуктам, как животное масло, мясо, консервы, кондитерские изделия»^{559}, зато умалчивала об истинных масштабах производства спиртного. Но в то же время государство делало его доступнее.