Государево кабацкое дело. Очерки питейной политики и традиций в России

По некоторым же отечественным выкладкам, 7–8,5 % населения России вполне можно считать алкоголиками, и при этом значительная часть из них — молодежь 18–25 лет, в первую очередь из числа тех 20 % школьников с умственными и физическими отклонениями, о которых недавно говорил министр образования. Статистику, к сожалению, подтверждает повседневный опыт врачей московской Филатовской больницы: в 1991 г. с диагнозом «алкогольная интоксикация» сюда поступил 91 ребенок, в 1992 г. — 160, за полгода 1993 г. — 90, и врачи полагали, что эти цифры — не предел^{714}. На таком фоне уже и появление специализированного Фонда спасения детей и подростков от наркотиков и алкоголя «Нарконом» является отрадным фактом, ведь еще одной «победой» послеперестроечного периода стал развал далекой от совершенства, но все же действовавшей системы лечения алкоголизма.

Принятые прежним Верховным советом законы отменили принудительное лечение алкоголиков и наркоманов, обязали милицию передать «не свойственные МВД функции» другим ведомствам и, наконец, предписали закрыть с 1 августа 1994 г. пресловутые ЛТП. В 1993 г. МВД сняло с себя ответственность за приемники-распределители для бомжей и школы-интернаты для малолетних правонарушителей. ЛТП, в которых содержались граждане, направленные за правонарушения на почве хронического алкоголизма, вместе с вытрезвителями было решено передать Минздраву, который столь же решительно отказывался от таких «подарков», не будучи к ним готовым.

В итоге по России с 1989 г. по 1993 г. сокращено количество спецбольниц (с 18 до 13), диспансеров (с 321 до 247); вдвое сократилось количество больничных коек. Слабой компенсацией служит появление в изобилии почувствовавших конъюнктуру рынка медицинских центров и расцвет деятельности экстрасенсов и прочих целителей: радио и газетные объявления настойчиво предлагают их услуги по анонимному и стопроцентному лечению всех видов похмелья и зависимости от алкоголя по вполне умеренной цене. От алкоголизма врачуют по телефону, телевизору и даже заочно, по фотографии.

А пока правительство признало необходимым привести законы и нормативные акты, регулирующие оборот алкоголя и этилового спирта, в соответствие с Налоговым кодексом и прочими законодательными актами.

В принятом правительством законопроекте о государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции предусмотрены отмена всех акцизных марок, кроме федеральной и региональной, и стандартизация емкостей для розлива напитков. Кроме того, будут сняты ограничения на выдачу экспортных лицензий и частично — на рекламу алкоголя. А это означает, что реклама алкоголя может в скором времени в массовом порядке вернуться на полосы журналов, рекламные щиты и телеэкраны. Остается надежда на новый проект закона «Об основах антиалкогольной политики Российской Федерации», который должен пройти обсуждение в Государственной Думе, здравый смысл законодателей и, прежде всего, самостоятельные усилия общества, если оно действительно осознает проблему и предложит цивилизованные способы ее решения.

Послесловие

Многовековая история противодействия алкогольной зависимости не знает единственно верного средства ее искоренения — так же, как нет у пьянства одной-единственной причины. Во всем мире его рассматривают как биопсихосоциальное явление, и нас интересует именно последний фактор: социокультурные причины и последствия феномена русского пьянства с точки зрения не только современника, но прежде всего — историка.

Поэтому на этих последних страницах не будет очередного вывода о необходимости противостояния пьянству и алкоголизму — это в нашей стране вроде бы было впервые понято уже 300 лет назад. Предлагать новые пути и методы такой борьбы — дело профессионалов социальных служб; мы же вполне осознаем свою некомпетентность в вопросе ее практической организации, а также приносим извинения за возможные (и даже неизбежные) погрешности, особенно при оценке из вторых рук алкогольной ситуации в стране за последние годы. Иные исследования, очевидно, могут привести к более оптимистичным — или наоборот, совсем печальным — выводам.

Но несомненно, что даже в нынешних нелегких условиях в России уже накоплен необходимый опыт и есть реальные, а не казенно-отчетные результаты утверждения того самого трезвого образа жизни, о котором сейчас принято отзываться с некоторой иронией, и все это заслуживает внимательного изучения.