Государево кабацкое дело. Очерки питейной политики и традиций в России

Что же касается водки, то техническая революция имела не только положительные последствия. Распространение производства товарного спирта из картофеля приводило к тому, что и в России заводчики, преимущественно западных губерний, перешли на более дешевое сырье, что стало причиной ухудшения качества водки. По авторитетному мнению В. В. Похлебкина, «если хлебный спирт может быть при помощи коагуляторов и фильтров совершенно освобожден от вредных примесей, то освободить от них картофельный спирт, особенно при промышленном производстве, практически невозможно. Даже научная химия, как подчеркивали неоднократно ученые, не в состоянии путем только лишь дистилляции отделить сивушные масла от картофельного спирта. Можно пытаться устранить или заглушить сивушный запах различными хитроумными приемами фальсификации, однако потребитель все равно распознает, хотя и с опозданием, по отвратительной тяжести в голове, с чем он имеет дело с настоящей хлебной или картофельной водкой»^{231}.

По данным статистики того времени, на водку было «народом издержано в 1863 году более чем на 300 миллионов против 1862 года». Даже официальные полицейские сводки отразили резкое увеличение смертей от отравления алкоголем^{232}; ведь в пореформенной России один врач приходился на несколько тысяч человек, а один кабак — на 300–700 человек. Новые кабатчики, нередко сами вчерашние крестьяне, в погоне за прибылью очень быстро стали воспроизводить худшие традиции прежней откупной системы: обмер и обсчет «питухов», пересортицу, продажу в долг и под заклад имущества, добавление различных примесей.

Последнее обстоятельство при бесконтрольности рецептуры на частных заводах и практическом отсутствии медицинского контроля привело к небывалой ранее фальсификации спиртных напитков, предназначавшихся для массового потребителя в городе и деревне. Не соблюдали заводчики и рекомендованную в 1868 г. крепость водки в 40°.

С точки зрения экономической эффективности реформа себя как будто оправдала; во всяком случае, казенные поступления за период существования акцизной системы неуклонно росли:

1865 г. — 126 700 000 рублей,

1894 г. — 269 400 000 рублей,

устойчиво составляя при этом около 1/3 государственного бюджета^{233}.

В решении социально-экономических проблем, связанных с пьянством, мало что изменилось к лучшему, скорее наоборот. Один из заводчиков, пожелавший остаться неизвестным, цинично заявлял: «Много мы положили труда в это дело, нелегко удалось приучить к пьянству и разорить их, но в конце концов труды наши окупались с лихвой»^{234}. Успехи такого рода были настолько очевидными, что почти сразу за объявлением свободы винокурения пришлось принимать сдерживавшие лихих предпринимателей и кабатчиков меры. Вот только некоторые из них:

1864 г. — запрещение торговать спиртным в молочных и фруктовых лавочках;

1866 г. — запрещение винной торговли на время сырной и святой недели; назначение сидельца в трактир или лавку только с одобрения сельского общества;

1868 г. — для простого хлебного вина установлена обязательная крепость в 40°; запрещена торговля спиртным во время совершения литургии в церквах и в праздничные дни;

1873 г. — повышен патентный сбор на право открытия питейных заведений; запрещено открытие временных выставок на ярмарках и базарах;

1874 г. — кабатчики должны были получать разрешение сельских обществ на открытие кабаков;

1876 г. — такие же права контроля над питейным заведениями получили городские думы.

Семь раз повышались акцизные сборы (с 4 до 10 копеек за 1°). Указом 1878 г. были введены правила наклейки особых казенных бумажек-бандеролей на каждую выпущенную с водочного завода бутылку.

Однако все эти довольно робкие попытки никак уже не могли оградить общество от нараставшей алкоголизации. На них винокуры и кабатчики отвечали потоком «разных отступлений, торговых обманов и безакцизных хищений». При попустительстве чиновников акцизного надзора хозяева обходили самые совершенные по тем временам контрольные «снаряды»-измерители и отпускали «летучие транспорты» с неучтенным спиртом. На винокуренных заводах служащим сверх оклада жалования назначалась твердая такса за каждое безакцизное ведро спирта: управляющему и винокуру по 15 коп., подвальному — 10 коп., на контору и разных служащих мелкого ранга — 10 коп.