Государево кабацкое дело. Очерки питейной политики и традиций в России

Юный солдат Преображенского полка и будущий поэт Гавриил Державин хорошо запомнил день революции 1762 г., когда Екатерина II свергла своего мужа Петра III и все петербургские кабаки были предусмотрительно открыты: «День был самый красный, жаркий… Кабаки, погреба и трактиры для солдат растворены: пошел пир на весь мир; солдаты и солдатки, в неистовом восторге и радости, носили ушатами вино, водку, пиво, мед, шампанское и всякие другие дорогие вина и лили все вместе без всякого разбору в кадки и бочонки, что у кого случилось. В полночь на другой день с пьянства Измайловский полк, обуяв от гордости и мечтательного своего превозношения, что императрица в него приехала и прежде других им препровождаема была в Зимний дворец, собравшись без сведения командующих, приступил к Летнему дворцу, требовал, чтоб императрица к нему вышла и уверила его персонально, что она здорова… Их уверяли дежурные придворные… что государыня почивает и, слава Богу, в вожделенном здравии; но они не верили и непременно желали? чтоб она им показалась. Государыня принуждена встать, одеться в гвардейский мундир и проводить их до их полка». Позднее содержатели питейных заведений поднесли императрице счет на 77 133 рубля, в каковую сумму обошлась радость подданных по поводу ее восшествия на престол. Счет императрица оплатила^{286}.

В том же XVIII веке становится традицией организация казенных гуляний для народа по случаю государственных праздников с, непременной раздачей вина. В такие дни коронованные особы, двор и дипломатический корпус «с немалым веселием» наблюдали, как на площади жарились целиком быки, били фонтаны белого и красного вина и собравшийся народ «прохлаждали» водкой из пожарных насосов, с помощью которых разгоряченную толпу потом приходилось и успокаивать^{287}. Тогда под грохот салютов и крики «виват» на короткое время наступала социальная гармония, так трудно достижимая в обыденной жизни…

Красноречиво говорит о подобных торжествах картина праздника в маленьком городе Псковской губернии Опочке по поводу коронации Николая I (1825–1855 гг.): по окончании церковной службы и проповеди «в магистрате было все купечество и мещанство угощено лучшим образом, а для черни и инвалидной команды была выставлена неисчерпаемая кадь с вином, и всем совершенно давали пить по хорошему стакану, и тоже закуска, состоящая из ситников и сельдей. Разгулявшись, начали пить без запрещения сами, кто сколько хотел, отчего двое из мещан в тот же день умерли, а многих очень едва могли привесть в чувство и обратить к жизни»^{288} А в начале следующего царствования торжественный прием в Москве героев обороны Севастополя, организованный столичным купечеством во главе с крупнейшим откупщиком В. А. Кокоревым, включил в себя трехдневное бесплатное угощение моряков во всех заведениях.

Вслед за властями — но с меньшим успехом — питейные традиции пытались использовать и русские революционеры. Уже декабристы стремились возродить (для начала в своей среде) патриотический дух и, вопреки моде на европейскую кухню в столичных ресторациях, собирались в квартире К. Ф. Рылеева на «русские завтраки», неизменно состоявшие «из графина очищенного русского вина, нескольких кочней кислой капусты и ржаного хлеба»^{289}.