Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России

В конце октября 1709 г. войска генерал-фельдмаршала Б. П. Шереметева осадили Ригу. Еще в дороге фельдмаршал, зная искусство Я. В. Брюса в артиллерийском деле, писал ему о планах Петра относительно взятия Риги и при этом уточнял: «… желаю вас видеть и посоветовать». Но у Петра для Брюса было другое поручение. В середине апреля 1710 г. под Ригу прибыл Меншиков. Он принял дополнительные меры по обеспечению более полной блокады города. Река Западая Двина была пересечена бревнами, скрепленными цепями, так что возможность подхода кораблей со стороны моря совершенно исключалась. В начале мая 1710 г. с артиллерией к Риге подошел Брюс и установил новые батареи. Началась жесточайшая бомбардировка города, которая продолжалась до 24 июня. Не выдержав бомбардировки, комендант крепости запросил перемирия. Начались переговоры, которые закончились 4 июля 1710 г. подписанием капитуляции. Петр I получил известие о взятии Риги 8 июля и туг же отправил Шереметеву поздравительное письмо: «…за труды ваши и всех, при вас будущих, зело благодарствую и взаемно поздравляю».

В 1711 г. Я. В. Брюс принял участие в Прутском походе Петра I. Поход проходил в тяжелейших условиях. Русская армия начала испытывать недостаток в продовольствии уже в начале июня. Жара выжгла траву, лишив лошадей подножного корма. Армия подошла к реке Прут 5 июня 1711 г. 30 июня русские войска перешли Прут и сосредоточились под городом Яссы. 7 июля от разведки были получены сведения о том, что конница крымских татар во главе с ханом уже соединилась с турками. 8 июля пленный татарин сообщил, что визирь назначил сражение на 10 июля. В тот же день разведке удалось установить приблизительную численность турецких войск. Баталджи-паша привел на Прут 170-тысячное войско при 469 орудиях. Турецкие войска почти в четыре раза превосходили русскую армию.

Сражение началось не 10, а 8 июля и продолжалось в общей сложности 36 часов. Были моменты, когда турки вплотную подходили к рогаткам, и казалось, вот-вот ворвутся в русский лагерь. Только губительный огонь артиллерии Брюса охлаждал пыл янычар и крымских татар. В ходе сражения потери русских составили 2872 человека, а у османов — 7000. После заключения Прутского мирного договора Я. В. Брюс был утвержден в звании генерал-фельдцейхмейстера.

В декабре 1712 г. шведский генерал М. Стейнбок вышел из Померании в Мекленбург, чтобы там напасть на союзные России датско-саксонские войска. Получив об этом известие, Петр I послал на помощь союзникам русские подкрепления во главе с А. Д. Меншиковым. Однако союзники были настолько уверены в своих силах, что решили разбить шведов без русских. Датско-саксонские войска атаковали шведскую армию Стейнбока при Гадебуше, но потерпели полное поражение. Подоспевший на помощь с войсками Меншиков вступил в командование соединенными русско-датско-саксонскими силами, а Брюс соединенной артиллерией. 12 февраля 1713 г. при Фридрихштадте армия Стейнбока, не выдержав натиска русских войск, отступила и укрылась в Тоннингене. Осада города продолжалась до лета 1713 г., после чего остатки шведской армии сдались.

В том же году царь направляет Якова Вилимовича в Германию для найма на русскую службу мастеров, а также выделяет ему средства для покупки произведений искусства. После возвращения на родину у Брюса начались неприятности. В конце 1713 г. вскрылись серьезные злоупотребления среди высших сановников государства. Используя свое высокое положение и доверие царя, они обогащались за счет государственной казны. Вельможи заключали подряды на поставку разного рода товаров, главным образом продовольствия, по завышенным ценам. Чтобы скрыть свою причастность к контрактам, дельцы из знати оформляли их не на собственное имя, а на подставные лица. В числе махинаторов оказались Ф. М. Апраксин, канцлер Г. И. Головкин, А. Д. Меншиков, А. В. Кикин и многие другие. В хищении государственного имущества был заподозрен и Я. В. Брюс.

По распоряжению Петра I для расследования махинаций была образована следственная канцелярия во главе с генерал-фельдмаршалом В. В. Долгоруковым. Против Брюса было выдвинуто обвинение в причастности к хищению государственного имущества. В оправдание Яков Вилимович ссылался на то, что по долгу службы почти постоянно отсутствовал в столице и не имел ни малейшей возможности обнаружить или предотвратить злоупотребления своих чиновников. Тем не менее суд признал вину Брюса и вынес приговор. Петр I, благоволивший к Якову Вилимовичу, освободил его от наказания, приказав только опубликовать приговор.