Государевы служилые люди. Происхождение русского дворянства

Бедность служилых людей, в связи с большими служебными требованиями, вела к чрезмерной их задолженности. Экономический кризис, бывший следствием истощения естественных богатств центральных уездов и отлива населения на южные и восточные окраины, крайне увеличил эту задолженность в середине XVI века. Московское правительство решилось на чрезвычайное мероприятие. Указом 25 декабря 1557 года служилые люди были освобождены от уплаты процентов по принятым ими на себя долговым обязательствам, и погашение их долгов частным лицам, заимодавцам, было рассрочено на пять лет. «По старым кабалам на прошлые лета все росты государь отставил и повелел на служилых людях правити долги денежные в пять лет истинну деньги (сумму долга), без роста», – хлебные же долги велено было править «без насыпу, рассчитав на пять жеребьев». На будущее время установлен был новый законный рост, в 10 % с суммы долга, взамен прежнего 20-процентного. Существенные льготы по уплате долгов, установленные этим, так называемым ростовым приговором, были распространены на все население; но из самой редакции указа, говорящего, главным образом, о «служилых людях», видно, что эти меры были вызваны нуждами служилого класса.

Указ 11 января 1558 года, распространивший действие ростового приговора на сделки заклада вотчин, имел в виду уже исключительно облегчение тяжкой задолженности служилых людей, вотчинников.

Заклад земли сопровождался особенно тяжкими последствиями для землевладельца, потому что, по действовавшему в это время обычному праву залога, заложенная земля переходила в пользование кредитора-залогопринимателя; кредитору предоставлялось право «за рост пахати» взятую им в заклад землю. Вотчинник-залогодатель лишался, таким образом, возможности скопить из доходов с земли деньги для выкупа заложенной вотчины. В случае просрочки долга заложенная вотчина переходила немедленно в собственность заимодавца: «а полягут деньги по срок, ино ся кабала и купчая». Указ 1558 года установил пятилетнюю рассрочку уплаты долгов, обеспеченных залогом вотчин. Вместе с тем он отнял у кредиторов право «пахать за рост» заложенную вотчину. По уплате одной пятой долга закладчику возвращалось право пользования заложенной землей: «А взяти на заимщике на первый год заемных денег по расчету пятый жеребей, а вотчину отдати тому, кто закладывал». Только в том случае, если землевладелец прекращал дальнейшие платежи в погашение долга, его вотчина, взятая из заклада, возвращалась обратно в пользование заимодавца: «А не мочно будет которым вперед в те пять лет платитись, и у тех людей те вотчины велети имати, да отдавати тем же людем (кредиторам) назад в их деньгах пахати по старине»[107].

4

Чрезвычайные указы 1557 и 1558 годов, существенно нарушавшие интересы кредиторов в пользу землевладельцев, показывают, что задолженность служилых людей, помещиков и вотчинников приняла опасные размеры. В последующие десятилетия уровень экономического благосостояния служилых землевладельцев еще более понизился. По тверскому списку 1585 года на 88 служащих дворян и детей боярских царя Симеона Бекбулатовича показаны 41 человек помещиков, которые «службы не служат, поместья свои запустошили, сами или сбежали, или ходят меж двор». На периодических смотрах всегда оказывалось по несколько человек обнищавших детей боярских, покинувших свои запустевшие поместья и бродящих «меж двор» или сбежавших без вести.

Наиболее тяжким было положение мелких помещиков центральных областей. С середины XVI столетия начался сильный отлив населения из этих областей на вновь колонизовавшиеся юго-восточные окраины. Разные случайные обстоятельства, как например, многолетние неурожаи пятидесятых годов, усиливали этот отлив. Иностранцы, замечает проф. Ключевский, по дороге в Москву встречали на обширных пространствах, даже по бойким торговым дорогам, одни свежие следы прежней населенности края, большие, но безлюдные села и деревни, жители которых ушли куда-то; везде народ разбегался, и пустели не только деревни, но и города. С половины XVI века вопрос о беглых крестьянах становится больным местом русского землевладения. Делаются заметными усиленные заботы землевладельцев о том, чтобы удержать на своих землях крестьян и переманить их к себе от соседей или с государственных черных земель[108].