Платою же за доблесть воинов служат одежды из различного качества материй шелковых и суконных, коими изобилует князь, получая их из разных концов страны; и смею сказать, что только в Москове видал более 200 тысяч камзолов, шитых золотом и из шелка, и камлотовых, по цене более низкой, подбитых куньим мехом или барсуком; они хранятся во множестве хранилищ мехов, качество коих [мехов] выше описано, и кои [хранилища] занимают главную улицу, длиннее, чем от Риальто до Сан Марко[122]
. Хочу отметить, что всякий раз, когда нас приглашали к князю и когда приходилось идти к его светлости, мы видели с одной стороны улицы от нашего жилища вплоть до Кремля местопребывания сего князя, на расстоянии с пол-лиги – что составляет две с половиной итальянских мили – людей, одетых в одежды, полученные из казны, числом более 40 тысяч, расположенных в знак уважения; а когда приходилось возвращаться домой в ночное время, стояли зажженные лучины вышиной около шага по обеим сторонам улицы в двух шагах друг от друга, и они создавали такое освещение, как если бы было полуденное солнце[123]. Что же до прокормления нашего и нашего окружения, мы не израсходовали ровно ничего, ибо князь не терпел – более того, прямо запрещал – чтобы нам что-либо продавали; но с его двора нам посылались каждый день продукты разного рода и в таком количестве, что достало бы и двумстам персонам, так что приходилось питать ими прохожих, и ближних, и бедных, что мы и делали как по приезде, так и во время проживания там и возвращения через всю страну; и сии продукты обычно были дикие петухи, куропатки, фазаны, журавли, лебеди, дикие утки, зайцы и другие животные[124].