Государства и народы Евразийских степей: от древности к Новому времени

Военный быт кочевников имел свои специфические особенности. Скотоводы-кочевники совершали свои отдаленнейшие походы на соседей-земледельцев с пастбищ обычно осенью, т. е. тогда, когда их боевые кони в теле и способны выдержать быстрые и большие перегоны, а дихкане собрали весь свой урожай. Но вот приближался День Касима (8 ноября — начало зимнего сезона по народному календарю): сбор и построение войска прекращались, ибо, как сказано в источнике, «жители степи в это время должны подумать о зимовках».

При мобилизации каждый воин обязан был выступать в поход минимум с двумя боевыми конями и со своим военным снаряжением. Легкая конница степняков-кочевников отличалась огромной подвижностью, и в любой момент в любом месте они могли сосредоточить крупные сила для нападения. К бою готовились тщательно: кормили коней, расчесывали им гривы, точили сабли и копья, проверяли луки и стрелы, готовили боевые значки. Перед битвой воины надевали на боевых коней латы, сами облачались в кольчуги, повязывали на руки одинакового цвета со своим воинским знаменем повязки, чтобы отличать своих от чужих. В назначенный час воин-знаменосец поднимал главное знамя, и армия в боевом порядке выступала навстречу врагу. Вот ряды неприятелей сблизились. С обеих сторон поднимался такой громкий клич (сурен), что земля и небо содрогались. Первыми выступали на «ристалище доблести» славные витязи, вызывая друг друга на бой. Затем с обеих сторон выступали вперед конные воины (чапкун), которые, выступив вперед, кружили, гарцевали и тем давали знак, что готовы начать бой. В конце концов два моря войск в ненависти обрушивались друг на друга, и всё живое становилось добычей для рубящих мечей и мишенью для летящих стрел.

По рассказам очевидцев, среди кочевников Дешт-и Кипчака «есть много таких, которые в случаях военных схваток не ценят жизни, не страшатся опасности, но мчатся вперед и, не раздумывая, избивают врагов, так что даже робкие при этом воодушевляются и превращаются в храбрецов» [Барбаро и Контарини, с. 146]. А вот что пишет о кочевниках Дешт-и Кипчака И. Шильтбергер, в 20-х годах XV в. оказавшийся там и некоторое время находившийся на службе у владетелей Золотой Орды:

«Между язычниками нет народа столь храброго, как обитатели Великой Татарии (т. е. Дешт-и Кипчака), и который мог бы столько переносить лишений в походах и путешествиях, как они. Сам я видел, что они, когда терпели недостаток в съестных припасах, пускали кровь у лошадей и, собравши ее, варили и ели. Подобным образом, когда нужно наскоро отправиться в путь, они берут кусок мяса и разрезают его на тонкие пласты, которые кладут под седло. Посоливши предварительно это мясо, они едят его, когда бывают голодны, воображая, что они хорошо приготовили себе пищу, так как мясо от теплоты лошади высыхает и делается мягким под седлом от езды, во время которой сок вытекает. Они прибегают к этому средству, когда у них нет времени готовить себе кушанье иначе» [Шильтбергер, с. 55].