Государства и народы Евразийских степей: от древности к Новому времени

Источники сообщают немало сведений о военном искусстве тюрко-монгольских кочевых племен и народностей. Вот несколько примеров. Если военачальники не считали разумным в данной конкретной ситуации сражаться с противником в конном строю, то воинство спешивалось по необходимости и, привязав поводья лошадей к своим поясам и пустив по врагам дождь стрел, ударами копий преграждало им путь. Если люди неприятеля напали врасплох и выстроить ряды войска было невозможно, то старались сомкнуть фланги и образовать круг, а затем, сражаясь, кружились круг в круге «по монгольскому обычаю». При нападении кочевники Дешт-и Кипчака использовали способ, который имеет особое название — тулгама (так по Бабуру) или тулгамыш (так по Абд ал-Гаффару Кирими). Обе эти формы образованы от тюркского глагола тулгамак — «окружить, обвернуть, обратить, кружить, крутить». Тулгама как способ ведения боя, соответственно, — оборот, фланкирование, нападение во фланг или в тыл противника. Бабур в своих записках характеризует способ ведения тулгама как «великое искусство в бою» кочевых узбеков Дешт-и Кипчака и подробно описывает его. Вот отрывок из описания боя Бабура с Шейбани-ханом в 1501 г. Когда ряды двух враждующих армий приблизились один к другому, пишет Бабур, край правого фланга войска Шейбани-хана обогнул мой левый фланг и зашел к нам в тыл. «Тут я повернулся к ним фронтом, и наш авангард… оказался на правой руке». «Так как наш авангард остался на правой руке, то наш фронт оказался оголенным. Люди неприятеля теперь напали на нас спереди и сзади и начали пускать стрелы». По словам Бабура, у жителей Кипчакской степи ни одного боя не бывает без тулгама. Здесь же Бабур сообщает еще о другом приеме боя кочевников Дешт-и Кипчака. Этот способ нападения заключается в следующем: беки и нукеры все вместе несутся в неистовом галопе в строну неприятеля, пускают стрелы, резко осаживают коней; отходя, скачут врассыпную, опустив поводья.

Воинская доблесть высоко ценилась, и тот, кто на поле брани больше других «рубил голов, проливал кровь», пользовался общим уважением в кочевническом государстве. За личную храбрость в сражении и за умелое руководство военными действиями присваивался почетный титул батыр (бахадур, багатур). Особо выдающиеся рубаки, многократные герои поля брани получали, как свидетельствует источник XV в., титул или прозвание толубатыр (толубахадур) — «полный богатырь», т. е. человек безмерной отваги, стойкости, силы [Барбаро, 1971, с. 146]. Как титул слово «батыр» прибавлялось к имени храбреца. Этот почетный титул мог получить за свои воинские качества любой свободный член кочевого общества, будь он рядовым воином или принцем крови. В частности, титул батыра носил, судя по личной печати, казахский хан Тауке [Международные отношения, с. 219]. Подвиги батыров прославляли степные певцы-импровизаторы — акыны.

Подведем некоторые итоги. Скотоводство было основным источником богатства и любимейшим занятием казахов. Оно было неразрывно связано с перекочевкой и перегоном скота через обширные пространства, в зависимости от времени года. Соответственно, кочевой быт был сопряжен с большими трудностями и требовал огромных усилий для сохранения и увеличения поголовья скота в условиях круглогодичного выпаса. Тем не менее казахи-кочевники были убеждены, что их жизнь лучше жизни горожан и земледельцев, запертых в тесном пространстве домов, кварталов и наделов, и это своеобразное настроение прекрасно выражено у Ибн Рузбихана, который писал в 1509 г.:

«В настоящее время они (казахи. — Т. С.) ничего не знают о радостной жизни, благоденствии и довольстве узбеков. Суровый и грубый образ жизни, который они ведут, они представляют себе основой спокойствия и досуга, а узбеков считают поселившимися в тесных владениях и домах и не имеющими достоинства. Кроме своего полного недостатков образа жизни, они не признают ничего более благородного и приятного» [Ибн Рузбихан, пер., с. 102].

Люди «белой кости» и люди «черной кости»

Традиционное казахское общество имело строго иерархическое устройство. Идея наследственной аристократии выражалась резко, так что аристократия и представители так называемых «святых родов» были четко отделены от простонародья.