Государственная недостаточность

– Я бы добавил, что для подстраховки они всегда либеральное крыло слегка даже перегружали, внимательный историк литературы это прекрасно заметит. И еще надо заметить, что даже самые, казалось бы, радикальные либералы не стеснялись входить в придворную брежневскую элиту, появляться в салонах великосветских партократов и получать из их рук щедрые подачки. Никуда не уйти от такого факта, что ни у Рубцова, ни у Передреева, Горбовского, Кунаева, Устинова, Соколова нет ни стихов, ни поэм о Ленине, о БАМах и Братских ГЭС, у Вампилова или Ворфоломеева нет пьес о пламенных революционерах, все это привилегии евтушенок, окуджав, шатровых, гельманов, рождественских и других лидеров нашей либеральной интеллигенции. И вдруг, как-то в одночасье, мы стали «красно-коричневыми», а эти «комиссары в пыльных шлемах» стали жертвами коммунистического прошлого и борцами с советской властью. На нас взвалили все свои грехи, все свое лизоблюдство. И стали володеть всею нашей словесностью, оттесняя нас на дальнюю обочину…

– Да, были два крыла – правое и левое, и я бы заметил, что на одном крыле далеко не улетишь. А эти ребята, воспользовавшись политическим переворотом той самой партверхушки, которая, как ты верно, Володя, заметил, их и подкармливала, придя к власти в литературе и в средствах массовой информации, перекрыли абсолютно все пути проникновения оппозиционной, по-тогдашнему – правой литературы за рубеж. Все пути на телевидение, на важнейшие радиоканалы. Мне рассказали недавно такой случай: в одном крупном западном издательстве нашего либерального литератора, пропагандирующего свой написанный лет двадцать назад роман по всему миру, спросили, мол, есть такой у вас писатель Юрий Поляков, мы его хотим издать.

«Да что вы, не вздумайте печатать, он же коммунофашист. Ни в коем случае». Эти люди пользуются подбором убийственных для западного мира ярлыков – «коммунофашист», «антисемит», «националист», абсолютно лживых и необоснованных, для того чтобы не допустить на западный книжный рынок русскую национальную литературу, исключительно для решения своих личных материальных вопросов. Я даже не виню Запад, все упирается в наших так называемых литературных экспертов, сузивших список имен книг, рекомендуемых для перевода, до своего меркантильного междусобойчика. Когда там давно уже не знают прозы Личутина, Проханова, Распутина, Козлова, Зульфикарова, Балашова, Дегтева, то действительно какая-нибудь Нарбикова становится новым явлением. И там, видимо, думают так: литература в России вымирает, нам предлагают каких-то творческих доходяг, но давайте уж пожалеем их, других у них нет, надо поддерживать русскую литературу. Если у них в России Пригов – самый лучший поэт, что делать – дадим ему премию, лучше-то никого нет, как говорят. А о Юрии Кузнецове молчок.

Надо сказать, что эти ребята в борьбе за монопольное право на кормушку стали обычными литературными коррупционерами. Они уже и либеральных хороших писателей не подпускают к западным издательствам, чтобы те кусок хлеба не отобрали. Буквально десять человек где хитростью, где наглостью, где просто подлогом монополизировали всю западную русистику. Мы в глазах западного читателя выглядим просто какими-то литературными дебилами. Кроме Сорокина, они ничего в России не видят.