Государственность – национальная идея Беларуси

Примечательно, что два столь ярых противника Лукашенко, как Антипенко и Булгаков, не приводят по-настоящему объективных фактов. Хотя им удается обрисовать действительно безрадостное положение дел в стране, вытекающее из «маргинального» и ретроспективного сознания белорусского народа, они предоставляют читателям возможность оценить ситуацию самостоятельно и с противоположной точки зрения. По моему мнению, менталитет белорусского народа является следствием их собственного опыта и опыта, накопленного предыдущими поколениями. Иначе и быть не может. Этот менталитет столь же легитимен, как и тот, который является предпочтительным, по мнению Антипенко и Булгакова, заявляющих, что, избрав Лукашенко, «белорусский народ» сделал выбор в пользу российского пути развития и в пользу деспотизма. Линия поведения Лукашенко, по мнению авторов, «подчиняется стереотипу о том, что источником государственной власти служит жесткая сила, а не следование букве закона» (там же, с. 142). На мой взгляд, однако, белорусская поведенческая модель не столько стереотипна, сколько соответствует понятию, сформулированному Томасом де Ваалом, – «привычке персонификации власти, свойственной феодализму» (Де Ваал, 2012). Описывая российское общество, он замечает, что «вплоть до конца XIX века, большую часть населения России составляли крепостные крестьяне. Управлявшие ими помещики были в свою очередь зависимы – они служили государству и получали во владение собственность лишь по царской милости. При советской власти эта иерархия изменилась: централизованное владение собственностью привело к монополии коммунистической партии. В последние годы пребывания у власти Путин заново перестроил систему иерархии, приспособив ее для постсоветской эпохи, создал «вертикаль власти» и одновременно предоставил гражданам больше условий для ведения частнопредпринимательской деятельности» (Де Ваал, 2012). То же самое можно сказать и о Беларуси, за исключением ее северо-западной части, где крепостное право отменили раньше, чем на остальной территории Российской империи. Этим объясняется, почему традиция всеобщей зависимости от государства оказалась столь живучей. В данном случае Лукашенко скорее отражает ожидания масс, чем сам следует этой традиции.

Последняя биография Лукашенко была написана Валерием Карбалевичем в 2010 году. С одной стороны, трудно найти более яростную критику политической деятельности Лукашенко, чем в этой книге, с другой стороны, Карбалевич приводит множество примеров, позволяющих беспристрастному читателю сделать вывод о том, что Лукашенко отвечает ожиданиям большинства белорусов. Приведу некоторые из них. «Беларусь оказалась вытолкнута в независимое плавание вопреки желанию как большинства населения, так и правящей элиты» (Карбалевич, 2010, с. 74); «Лукашенко адекватно отразил доминирующие настроения масс» (там же, с. 83); «значительная часть населения характеризовалась уравнительным и антирыночным сознанием» (там же, с. 85); «всем обликом, культурой, языком, речью президент оказался наиболее близким и понятным народу» (там же, с. 90); «общество не созрело для реформ; в Беларуси существовавшая система еще не выработала свой ресурс, а демократизация и реформирование начались здесь не естественно, не органически, на собственной основе, а были привнесены извне, из Москвы» (там же, с. 103); «массовое сознание белорусов оставалось в какой-то мере патриархальным, а 2/3 жителей белорусских городов являлись горожанами в первом или втором поколении» (там же, с. 106); «приоритеты белорусского общества довольно точно были отражены на референдуме в 1995 году, когда 83 % белорусов проголосовали за введение русского языка как второго государственного, и немногие в Беларуси ставят под сомнение этот результат. Значительная часть населения понимала демократию как возможность выбирать себе «батьку» (диктатора) с неограниченными полномочиями (там же, с.196); «существует ценностно-ментальное, культурное родство белорусского лидера со своими избирателями» (там же, с. 221); «его [Лукашенко] отказ от демократических реформ был обусловлен как раз настроениями большинства электората» (там же, с. 221); «Духовный мир Лукашенко в чем-то сродни духовному облику среднего белоруса» (там же, с. 289); и «Лукашенко эффективно использует доминирующий тип политической культуры» (там же, с. 360). Подобные замечания, которыми изобилует книга, позволяют мне считать обвинения Карбалевича в адрес Лукашенко формальными и несущественными. Как журналист оппозиционной направленности и корреспондент Радио Свобода, Карбалевич обязан критиковать режим Лукашенко, но как проницательный наблюдатель повседневной жизни на родине, Карбалевич с большой достоверностью изображает крепкую и органичную связь, существующую между лидером государства и белорусским народом.

Александр Лукашенко с точки зрения науки лидерства