Государственный Комитет Обороны постановляет...

Лично мне довелось видеть ряд документов, которые являли собой образец волокиты в решении крупных вопросов. К примеру, при получении в свой адрес документа важного значения, Молотов писал резолюцию заинтересованным лицам, а их было около десяти, высказать свое мнение. После получения ответов он вновь направлял документ наркому танкопрома с вопросом: «А как смотрит т. Малышев?» Хотя вопрос был и не по танковой промышленности. Получив «добро» Малышева, он снова ставит резолюцию пригласить всех заинтересованных лиц на совещание, где так и не было принято решение. Молотов предложил создать комиссию по изучению решаемой проблемы, затянув тем самым решение на несколько суток. Такие случаи не единичны, если они и могут быть допустимы, то только в мирное время. Этот метод он перенес в ГКО из руководимого им длительное время Совнаркома.

Поэтому все меньше шли к нему для решения неотложных проблем, а направлялись к более решительным членам ГКО Л. П. Берии и Г. М. Маленкову.

Маршал Советского Союза Климент Ефремович Ворошилов принадлежал к числу старой революционной гвардии и героям гражданской войны.

Ореол Первой Конной, где он был членом Военного совета, заслуги в прошлом и открыли ему путь к крупным военным постам наркома военмора, наркома обороны СССР. Но многие его сторонники, и в первую очередь С. М. Буденный, считали, что он незаслуженно занимал эти посты на самом верху иерархии стратегического руководства Красной Армии.

В предвоенные годы он был вхож в кремлевский кабинет Сталина, проводя там около половины рабочего времени. Несостоятельность К. Е. Ворошилова в должности наркома обороны проявилась еще во время советско-финляндской войны, а также отразилась на состоянии Красной Армии, отмеченном в акте передачи им дел Маршалу Советского Союза С. К. Тимошенко. С 1940 г. Ворошилов занимал должность председателя Комитета обороны при Совнаркоме СССР, а с началом войны стал членом Ставки ВГК, членом Государственного Комитета Обороны, а с 8 августа 1941 г. постановлением ГКО № 83сс он был назначен главнокомандующим северо-западного направлением, а затем командующим войсками Ленинградского фронта. Тогда он проявил себя смелым и отважным воином, вместе с бойцами ходил в атаку, отражал удары фашистов на Лужской линии. Вместе с А. А. Ждановым принял решение о заминировании кораблей Балтфлота и их подрыве на случай захвата немцами.

К сожалению, в должности командующего Ленинградским фронтом Ворошилов полководческого таланта не проявил и ему пришлось уступить место более решительному командующему Г. К. Жукову, который твердо управлял войсками фронта и стабилизировал положение.

Будучи членом ГКО, Климент Ефремович занимался новыми формированиями и контролем за деятельностью военных советов фронтов, а также партизанским движением. Он трижды направлялся представителем Ставки ВГК для координации действий Волховского в 1942 г., Северо-Западного, Брянского, Калининского и 2-го Прибалтийского фронтов в 1943 г. В декабре 1943 г. был направлен в Отдельную Приморскую армию и работал над планом освобождения Крыма. Верховный не раз указывал ему на крупные промахи в руководстве войсками и на его приверженность к действиям времен гражданской войны. Он всю войну оставался членом Политбюро, но на его заседания практически не приглашался. В ноябре 1944 г. он был выведен из состава Государственного Комитета Обороны. Во время войны участвовал в Московской конференции трех держав — СССР, США и Великобритании (1941 г.), в Тегеранской конференции руководителей СССР, США и Великобритании. Проявили уважение к К. Е. Ворошилову Черчилль и Рузвельт. Первый персонально поздоровался с Климентом Ефремовичем, а Рузвельт обменялся с ним личными часами. В конце войны Ворошилов был председателем Союзной контрольной комиссии в Венгрии и оказывал большую помощь венгерскому народу в восстановлении страны.

Представителем старой гвардии был и Лазарь Моисеевич Каганович. После гражданской войны он был председателем Нижегородского и Воронежского губисполкомов. Руководил после смерти Г. К. Орджоникидзе Наркоматом тяжелой промышленности и Наркоматом путей сообщения. На этих постах и застала его война. В 20 и 30 г. он был на партийной работе в МГК ВКП(б), в аппарате ЦК — зав. спец. отделом, а затем секретарем ЦК ВКП(б).

Каганович был работоспособным руководителем, хорошим оратором, умел доходчиво выступать и вдохновлять. Имел собственное мнение, но эрудиции ему не хватало.

Сталин высоко ценил его. Лазарь Моисеевич по поводу и без повода на собраниях Московской партийной организации, в приветствиях от имени москвичей в адрес ЦК партии подчеркивал роль Иосифа Виссарионовича.

Микоян говорил о нем: «Каганович с равными себе и особенно кто выше его по положению держался хорошо, а в отношении подчиненных вел себя грубо, невежественно, даже оскорбительно. Он часто менял своих помощников. Эти отрицательные качества его характера обнаружились во время войны.