Государственный Комитет Обороны постановляет...

В одном из своих докладов генерал-лейтенант Ф. И. Голиков в мае 1941 г. писал: «2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской разведки, или даже, может быть, германской разведки»12 .

Такие же выводы были представлены в записке наркома ВМФ адмирала Н. Н. Кузнецова13 . Таким образом, сведения, имеющие разряд «особо ценных», добытые с риском для жизни искусными разведчиками, внедренными в высшие инстанции немецкого военного руководства, отвергались. Принимались за основу данные резентуры Берии, которые сами попали на крючок немецкой разведки и сообщали в наш центр сведения, даваемые новыми «хозяевами», а они были действительно дезинформационные. Доверие Сталина к данным, полученным с Лубянки, и привели к трагическим последствиям в начале войны.

Нельзя не отметить и коварные способности Берии. Он был хитрым, более того, коварным и честолюбивым человеком, любыми способами стремящимся к власти. Но он умел оставаться в тени, а на линию огня выставлял своих соратников, которых впоследствии можно было, если нужно, и убрать. «Для того чтобы показать преданность вождю, он шел даже на то, чтобы инсценировать нападение на него, заставив подчиненных стрелять по Сталину холостыми патронами, а сам, выхватив пистолет, убивает подставленных им исполнителей»14 . Уже после войны он подставляет под расстрел своих бывших заместителей и соратников по исполнению его замыслов.

Для этого он использовал свои незаурядные способности инициативного человека, хорошего организатора, в том числе и интриг: он мог быть лидером, находясь в тени.

Так, в разговоре со Сталиным о создании ГКО, как мы уже говорили об этом, происходящем в кабинете Председателя Совнархоза Молотова, Берия берет инициативу диалога со Сталиным на себя, отодвигая на второй план Молотова.

На самом деле так и произошло. Получив должность заместителя председателя ГКО, Берия стал вторым человеком в государстве, не официальным, но действительным. А Молотов утратил свои позиции уже к концу войны и тем более после нее.

Нельзя, однако, отнять у Берии умение работать на порученных участках, определяемых специальными постановлениями и лично Сталиным, который довольно часто назначал его на должности в различных отраслях народного хозяйства, где не ладились дела и он поправлял их. Это поднимало Берию в глазах вождя.

С особой пристрастностью наблюдал Берия за деятельностью Н. А. Вознесенского. И это не случайно, так как Вознесенский «попал ему на зуб» как самостоятельный руководитель, который возражал Сталину еще при планировании всеобщего наступления по всему фронту, после победы под Москвой. Зная возможности экономики, он был против такого решения, так как страна не могла обеспечить действующую армию всем необходимым для успешного выполнения задач. По существу, в ГКО и Ставке могли Верховному возражать только два человека, Г. К. Жуков и Н. А. Вознесенский.

Но однажды попав в поле зрения Берии, человек мог считать, что рано или поздно его ожидает трагический конец. Так было с Жуковым, Вознесенским, Яковлевым, Кузнецовым и многими другими.

И несмотря на это, он приобретал все больший авторитет у Сталина. Кроме контроля за танкопромом (ответственный Молотов) и за работой Микояна, он контролировал все отрасли экономики, в том числе вопросы и Упраформа, и результаты докладывал вождю. Кроме Упраформа единственно кого он не трогал — это НКО, так как им руководил сам Сталин. Однако у него были досье на многих маршалов, которые Берия в нужное время использовал для их компрометации.

Важное место среди членов ГКО принадлежит Николаю Алексеевичу Вознесенскому, занимавшему должности председателя Госплана СНК с 1938 года, заместителя Председателя СНК (СМ) — с 1939 г., члена ГКО с 1942—1945 гг., председателя Текущей комиссии СНК в Куйбышеве. Он был членом ВКП(б) с 1919 г., членом ЦК ВКП(б) с 1939 г., и членом Политбюро ВКП(б) с 1947 г. (кандидат в члены Политбюро с 1941 г.).

Являясь видным ученым-экономистом, а с 1943 г. академиком АН СССР, будучи Председателем СНК, хорошо зная народное хозяйство, умел грамотно планировать работу отраслей промышленности как оборонного, так и общего профиля. Без его участия не решались никакие крупные вопросы стратегического порядка по линии Ставки или государственного значения — по всем отраслям экономики по линии ГКО.

Николай Алексеевич мог смело высказывать свои мнения по обсуждаемым проблемам и отстаивать их, за что оказался под незримым надзором со стороны Берии, который говорил, что Вознесенский всегда склонен к противоречиям.

Анализируя деятельность членов ГКО, и в частности Н. А. Вознесенского, можно сказать, что по непонятным причинам на Николая Алексеевича возлагалась ответственность за работу нескольких отраслей промышленности, по непонятным же причинам менялись объекты его кураторства.