Государственный переворот. Стратегия и технология

Наблюдения показывают, что человек, пробыв некоторое время среди действующей толпы, под влиянием ее энергетики, или каких — либо других причин, приходит скоро в такое состояние, которое очень напоминает состояние гипноза. Он уже не сознает своих поступков, и у него, как под действием гипноза, одни способности исчезают, другие же доходят до крайней степени напряжения. Под влиянием внушения такой человек будет совершать разрушительные действия с неудержимой быстротой: в толпе же эта неудержимость проявляется с еще большей силой, так как влияние внушения в толпе увеличивается путем взаимности. Он перестает быть самим собой и становиться роботом, у которого своей воли не существует.

Лебон полагал, что "становясь частицей толпы, человек спускается на несколько ступеней ниже по социальной лестнице". В нормальной жизни он, быть может, был бы культурным и интеллигентным человеком: в толпе — это вандал. У него обнаруживается склонность к разрушению и жестокости. По мнению Лебона: "Это оттого, что инстинкты разрушительной жестокости, составляющие остаток первобытных времен, дремлют в глубине души каждого из нас. Толпа, медленно избивающая какую — нибудь беззащитную жертву, обнаруживает, конечно, очень подлую свирепость, но для философа в этой свирепости существует много общего со свирепостью охотника".

Для человека в толпе понятие о невозможности не существует. В нормальной жизни человек сознает, что он не может ограбить магазин, а если даже он почувствует желание сделать это, то легко устоит против него. В толпе же у него появляется сознание могущества, доставляемого ему численностью, и достаточно лишь внушить ему идеи убийства и грабежа, что бы он тотчас же поддался искушению. Так, было на Манежной площади, возле гостиницы "Москва", во время демонстрации на большом экране матча Чемпионата мира между сборной России и Японии. Стоило только трем — четырем хаотам разбить пару бутылок об автомобили, припаркованные рядом с площадью. Как многотысячная толпа, разогретая спиртными напитками и возбужденная проигрышем нашей сборной (осознав свою силу и безнаказанность) в едином порыве ринулась крушить машины, избивать милиционеров, бить витрины ресторанов.

Сила чувств толпы еще более увеличивается отсутствием ответственности, особенно в толпе разношерстной. Уверенность в безнаказанности, еще более сильнее, чем многочисленнее толпа, и сознание значительного могущества, дает возможность массам людей проявлять такие чувства и совершать такие действия, которые невозможны для отдельного человека. Лебон писал: "В толпе дурак и невежда освобождаются от сознания своего ничтожества и бессилия, заменяющегося у них сознанием грубой силы".

Толпа достаточно легковерна. Ничего невероятного для нее просто не существует, этим и объясняется та необычайная легкость, с которой создаются и распространяются в толпе провокации и самые неправдоподобные слухи.

Различные провокации, легко распространяющихся в толпе, связаны не только одним ее легковерием, а также и теми искажениями, которые претерпевают события в воображении людей, собравшихся толпой. В глазах толпы самое простое событие быстро принимает гиперболические формы. Толпа мыслит образами, и вызванный в ее воображении образ, в свою очередь, вызывает другие, порой не имеющие никакой логической связи с первым. Достаточно уверений первого свидетеля, поддавшегося провокации, чтобы немедленно образовалось внушение, но влияющее уже и на всех прочих свидетелей.

В 1989 году в Праге чехословацкие студенты за несколько недель митингования уже устали скандировать антиправительственные лозунги. Западное телевидение только и могло, что транслировало кадры, где в ответ на редкую вялую выходку демонстранта не менее вяло замахивался (но не бил) дубинкой полицейский. Обе стороны показывали свойственную чехам выдержку и культуру. "Масс — медиа" жаждали крови, но ее не было. Бархатная революция забуксовала. Еще пару дней и революция пойдет на спад.

Какова же радость оппозиции, когда 17 ноября Вацлавская площадь "обагрилась". Телевидение всего мира показало "тело студента" скончавшегося от полицейских побоев во время разгона демонстрации. Сразу же нашлись очевидцы, которые во все возможных красках описывали, как "кровожадные" полицейские избивали дубинками беспомощного студента.

Это случай стал детонатором "бархатной" революции. Страна взорвалась забастовками. Образовалось движение "Гражданский форум", предъявившее ультиматум правительству. Последнее, представшее перед всем миром "убийцей", почувствовало себя неловко. В результате начались переговоры с оппозицией, закончившиеся капитуляцией коммунистов. Как потом выяснилось никакого убийства не было, а роль трупа выполнял измазанный красной краской один из сотрудников госбезопасности Чехословакии.