Государство и революции

В последнее время неоднократно предпринимались — и конечно, еще будут предприниматься — попытки осмыслить недавнее прошлое. И в рамках этих попыток выдвигаются самые различные объяснения "феномена Ельцина" и самые различные его оценки. Кстати, зачастую далекие от какой бы то ни было объективности — времени прошло еще слишком мало, и Ельцина-лидера, Ельцина-оппозиционера, невольно заслоняет фигура Ельцина-президента, с правлением которого у многих россиян ассоциируются далеко не лучшие воспоминания. Ну а когда доходит до «логических» построений, сводящих всю сложность и многообразие процессов эпохи перестройки к неким строгим схемам и упрощенным моделям, или, скажем, всплывают очередные «сенсационные» размышления, ставленником каких закулисных сил выступал Ельцин, а каких Горбачев, тут уж остается только руками развести. Потому что авторы подобных исследований чаще всего оказываются в плену у собственных моделей, которые и разрабатываются с одной-единственной целью — блеснуть собственной логикой и "нетрадиционным подходом".

А сами модели оказываются несостоятельными хотя бы уже из-за того, что создаются на базе сегодняшней логики, сегодняшнего мировоззрения и стереотипов поведения, сегодняшней психологии. А она, как нетрудно будет вспомнить любому современнику, в 80-х была совершенно другой — и у нас с вами, и у народа в целом, и у Ельцина. Если же отстроиться от настоящего и представить саму атмосферу тех лет, то можно вспомнить и другую важную особенность: в периоды такого головокружительного потока событий строгой логикой, как правило, вообще не пахнет — тут больше действуют эмоции и непредсказуемая совокупность множества случайных факторов. Ну а что касается раскладов "закулисных сил", то такие версии целиком остаются на совести искателей сенсаций. Потому что ставка на Ельцина для любых «сил» и «кланов» выглядела бы заведомо проигрышной. Да и сам он, судя по всему его поведению, был до определенного момента далек от каких бы то ни было честолюбивых планов.

По своей сути его «крамола» начиналась по тому же сценарию, что история диссидента Орлова, о которой уже упоминалось: когда после XX съезда он и его товарищи слишком прямо поняли "линию партии", то подверглись гонениям. А когда они апеллировали в ЦК, считая наказание несправедливым, то по мнению власть предержащих, такой шаг означал упорство в ереси и отсутствие раскаяния — со всеми вытекающими последствиями… Ельцина же Горбачев выдвинул в ходе кампании "омоложения кадров", а проще говоря когда ему потребовалось свалить Гришина, оказавшегося во главе "консервативной оппозиции", не понимавшей необходимости реформ ради спасения всей системы. На этом, собственно, миссия Ельцина и кончалась. Предполагалось, что опытный партийный функционер — такой же, как сам Горбачев, в меру инициативный, в меру «прогрессивный», но с достаточным стажем партийной муштры, займет кресло неугодного Гришина, очистит свой аппарат от "его людей", а в остальном все останется по-прежнему. Да еще и благодарен должен быть за выдвижение на посты первого секретаря московского горкома и кандидата в члены Политбюро — значит, верным помощником станет, будет безоговорочно выполнять то, что сверху спустят.

Но ошиблись. Как в Свердловске Ельцин привык чувствовать себя «хозяином» области, так и в Москве начал самостоятельность проявлять. А Москва — не Свердловск, Москва — столица, у нее один «хозяин» должен был быть. Да еще и слишком буквально понял перестроечные лозунги — гласности, борьбы с бюрократией, демократизации. Намекали, поправляли, нажимали — не понял, строптивым оказался. И к Горбачеву недостаточное персональное почтение проявлял — одно дело Брежнев или Андропов, а с Михал Сергеичем давно ли на равных должностях состояли? Вот и загремел с руководящих постов. Чем и вызвал к себе всеобщие симпатии — не столько совершенными действиями, сколько самим фактом опалы. У русских людей опальные всегда пользовались сочувствием, а тут, можно сказать, человек пострадал "за народ". А народ-то как раз и сам замечать начал, что громкие лозунги пустой говорильней оборачиваются — вот и сошлось. И вокруг Ельцина сам собой начал складываться стихийный имидж борца за правду и справедливость. Имидж, к которому он вовсе не стремился, послушно приняв от Горбачева должность в министерстве строительства — не совсем «ушли», не на пенсию, так хоть на том спасибо.