Государство наций: Империя и национальное строительство в эпоху Ленина и Сталина

Дэниэл Э. Шейфер Местная политика и рождение Республики Башкортостан, 1919–1920 гг.

В начале 1919 г., в самые мрачные дни русской Гражданской войны, советское правительство начало сотрудничать с небольшой группой башкирских политиков и армейских офицеров, ранее сражавшихся против советской власти вместе с войсками адмирала Александра Колчака, морского офицера, командовавшего антибольшевистскими войсками в Сибири. Стороны договорились, что башкиры прекратят антисоветскую деятельность и обратят оружие против Колчака; в свою очередь, советское правительство признавало Башкортостан, страну зубчатых холмов и широких равнин Предуралья, автономией Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (РСФСР).

Почему данный эпизод заслуживает нашего внимания? Внезапное дезертирство башкирских отрядов ослабило фронт Колчака накануне его наступления весной 1919 г., отчетливо выявило недовольство среди его нерусских союзников и знаменовало важный поворотный момент в военной кампании на восточном фронте. Историк Ричард Пайпс считал сотрудничество большевиков и башкир «первым экспериментом советской национальной политики», под которой он понимал зарождающуюся советскую практику предоставления территориальной автономии нерусским национальностям. По мнению Пайпса, провал башкирского эксперимента предвещал провал советской национальной политики в целом, поскольку крушение надежд нерусских на автономию объяснялось как свойственной советскому режиму тенденцией к централизации, так и его проявлениями русского национализма. Наконец, формирование Башкирской республики можно считать решающим моментом в истории становления башкирской нации, поскольку появились границы, внутри которых башкирская национальная идентичность вызревает и по сей день^{500}.

В данной главе мы остановимся на сотрудничестве большевиков и башкир, как на примере отношений в годы Гражданской войны между централизованным принятием решений по делам национальностей и сумбурным миром местной политической жизни в губерниях, с их оппортунистическими союзами и зыбкими коалициями, внезапными переменами в политических судьбах и возможностях. Как пишут в этом сборнике Терри Мартин и Рон Суни, первые творцы советской национальной политики, особенно глава партии и государства Владимир Ленин и комиссар по делам национальностей Иосиф Сталин, были твердо убеждены в необходимости создания национальных республик, которым предоставлялся минимум гарантированных национальных прав. Однако такие общие концептуальные рамки оставляют без ответа многие вопросы, имеющие жизненно важное стратегическое и тактическое значение. Какие «нации» следует признать заслуживающими образования территориальной республики? Когда и при каких условиях их признание будет максимально политически благоприятным? С какими националистическими группами должен договариваться режим? Как такая национальная политика могла осуществиться в хаосе Гражданской войны?

На данном уровне советская национальная политика превращалась в великую импровизацию. Более того, эти решения не всегда тщательно продумывались в Москве, но экстренно формировались местными деятелями в местных условиях, зачастую в направлениях, неожиданных и непредвиденных даже для таких политиков, как Ленин и Сталин^{501}. Исследование превратностей местной политической жизни поможет нам ответить на несколько специфических вопросов. Почему большевистское руководство признало в 1919 г. Башкирскую автономию? Умышленно ли Советы отделили башкир от их собратьев — тюркоязычных мусульман, в частности от соседних с ними татар? Какие факторы обусловили башкирско-советское сотрудничество и способствовали его краху?

Наше исследование следует начать с изучения характера башкирского движения. Исторически башкиры были кочевым народом, который в XVIII в. стал отчасти оседлым, но оставался преимущественно кочевым или полукочевым в горах Урала и в степях к югу от него.

Подобно нескольким другим кочевым или же «первобытным» народам Российской империи до 1917 г. башкиры образовывали самобытную, наследственную, корпоративную группу внутри имперской сложной иерархии социальных групп, рангов и сословий.