Государство наций: Империя и национальное строительство в эпоху Ленина и Сталина

Такова была динамика в 1918 году. Сначала Сталин и его Комиссариат по делам национальностей (Наркомнац) стремились к сотрудничеству как с татарскими, так и с башкирскими «левыми», но поняли, что эти две группы сотрудничать не желают. Вместо этого выявилось, что советское правительство почти всегда встает то на одну, то на другую сторону в татаро-башкирском споре в ответ на местные конфликты и инициативы. Прежде всего в марте 1918 г. советские власти решили провозгласить Татаро-Башкирскую Советскую республику, в которую должен был войти и Башкортостан. Такой шаг был сделан в ответ на восстание в Казани татарских политиков и армейских офицеров, собиравшихся провозгласить в начале 1918 г. автономное и потенциально антибольшевистское Итиль-Уральское (т. е. Волжско-Уральское) государство. Местные левацкие татарские националисты, сотрудничающие с Наркомнацем, убедили Сталина кооптировать Итиль-Уральский проект, провозгласив почти идентичную Татаро-Башкирскую республику под покровительством Советов. Это решение упразднило башкирских автономистов, чему способствовали также репрессивные действия против башкир в Оренбургской губернии, спровоцированные большевистскими и татарскими общественными деятелями, состоявшими в союзе с партией эсеров. В феврале 1918 г. Валидов и другие члены правительства были арестованы, и несколько человек расстреляны, хотя во время ночного казачьего налета на Оренбург Валидову удалось бежать. Это случилось в тот момент, когда Сталин, по-видимому, шел к компромиссу с Валидовым и его движением, но Москва вяло восприняла эти местные события. Весной 1918 г. с началом Гражданской войны, практически каждый выдающийся башкир или выходил из политики, или присоединялся к «белым»; группа Валидова поддержала антибольшевистский Комитет членов Учредительного собрания (Комуч), сформировала собственные военные силы и стремилась насадить башкирскую автономию на территории «белых». К лету 1918 г. советская «башкирская политика» свелась к распространению пропагандистских листовок о Татаро-Башкирской Советской республике — проекте, которому Сталин и Ленин остались верны^{504}.

К 1919 г. условия в регионе изменились. Гражданская война бушевала в полную силу, а политический климат в России все больше поляризовался: с одной стороны, «демократическая контрреволюция», к которой присоединился Валидов, мечтающий о поражении «белых», а с другой — более консервативные силы, руководящие «белым» движением. Когда адмирал Колчак сверг Комуч с засевшими в нем социалистами и в ноябре 1918 г. получил высшую власть над антибольшевистскими силами в Восточной России, то приказал упразднить Башкирскую территориальную автономию и распустить башкирские военные силы^{505}. К началу 1919 г. Валидов и его люди вновь приготовились сомкнуть ряды и достичь соглашения с большевиками. Башкирские лидеры надеялись, что, несмотря на вполне трезвый скептицизм по этому вопросу, большевистские обещания национального самоопределения для всех народов больше устраивали башкирских националистов, чем политическое будущее, в котором господствовали бы русские армейские офицеры. Прежде чем исследовать само башкирско-большевистское сотрудничество, обратимся к важному вопросу советских мотивировок в 1919 г.

Мотив признания Советами отдельной Башкирской автономии, решение, вероятно, принятое лично Лениным и Сталиным, еще требует своего изучения. Часто приводят военные соображения: дезертирство Валидова послужило тому, что шесть тысяч солдат встали на сторону Советов в критический момент Гражданской войны, как раз перед наступлением Колчака весной 1919 г.

Это решение было, по крайней мере в чем-то, оппортунистической попыткой ослабить южный фланг Колчака и усилить советские войска на восточном фронте. Доклады о дезорганизованных мусульманских частях в Красной Армии наводят на мысль, что Советы, несомненно, извлекли пользу из опыта и дисциплины башкирских офицеров и солдат^{506}.[56] Политика Коммунистической партии также сыграла решающую роль в признании Башкирской автономии.

Первые переговоры с башкирами начались менее чем за два месяца до Восьмого съезда Коммунистической партии 18–23 марта 1919 г., где Ленину предстояло отстаивать национальную политику в отчаянной борьбе с «интернационалистским» крылом во главе с Бухариным и Пятаковым, считавшими национально-территориальный федерализм ненужной и опасной уступкой буржуазии. Разумеется, Ленин выступал против оппозиции по данному вопросу и, должно быть, ему требовался практический пример в его пользу; дезертирство двух башкирских дивизий из войск Колчака и верность «башкирских масс», конечно, отвечали всем требованиям. В конце концов на третий день партийного съезда был подписан советско-башкирский договор; имеются данные, что советское руководство надеялось заключить договор еще до начала съезда. Ленин дважды ставил башкирский вопрос во время съезда, и оба раза для того, чтобы обосновать создание советских национальных республик^{507}.