Государство против революции

В 1923–1930 годах предпринимались попытки подготовки Жилищного кодекса РСФСР. Было подготовлено два проекта.

Первый проект был разработан в Главном управлении коммунального хозяйства НКВД РСФСР под руководством Д. И. Шейниса и опубликован в 1926 году[267]. Но после того, как в декабре 1930 года были ликвидированы наркоматы внутренних дел республик СССР, проект кодекса ушел в историю, поскольку рабочая группа вместе с российским наркоматом перестали существовать.

Второй проект[268], разработанный Центрожилсоюзом (объединением жилищных кооперативов), был создан с учетом проекта НКВД РСФСР.

Однако разработчики слегка припозднились. Как говорится, концепция стала заметно меняться. В постпереломные годы новая жилищная политика активно сворачивалась наряду с другими, хоть и сильно урезанными, но все же рыночными отношениями в рамках НЭПа. Большевики с самого начала жилищного передела очень хорошо сознавали, что жилищный вопрос – это очень эффективный способ манипулирования людьми и контроля над ними, а также неисчерпаемый ресурс пропаганды. Им не нужны были прозрачные законодательно оформленные правила распределения и владения жильем, не нужны независимые игроки на этом поле.

Поэтому проект Жилищного кодекса оказался «не способен служить орудием пропаганды советской жилищной политики, не отражает перспектив социалистического строительства, дает случайное, на глазок, без сколько-нибудь твердого обоснования, разрешение ряда важнейших вопросов, сохраняет в действующем законодательстве немало таких наследий буржуазного права, которые не имеют в нынешних условиях разумного оправдания, делает ряд важнейших политических ошибок правоуклонистского и отчасти «левацкого» типа, оставляет недоделанной даже задачу внешнего объединения всех важнейших норм в области жилищного права и злоупотребляет никому не нужной фразой»[269]. И вообще «неверие в перспективы социалистического строительства сквозит у авторов проекта также и в полном игнорировании перспектив расширения ресурсов жилплощади. На неопределенное количество лет вперед проектом фиксируются нормы в 6 и 8 кв. метров, наличие которых не только идет вразрез с указанными выше задачами пропаганды наших достижений и перспектив среди рабочего класса других стран, но и не отражает даже тех возможностей, которые намечены нынешней пятилеткой»[270].

После таких выводов дискуссии о Жилищном кодексе на некоторое время прекратились. К необходимости кодификации жилищного законодательства вернулись только в 1980-х годах.

Вообще, вентиль, позволявший решениям суверена перетекать в нормы позитивного права, активно закручивался. Со времен ранненэповских кодексов (1922–1926 годов) до конца 1960-х годов был принят только один кодекс – Исправительно-трудовой, да и тот стал скорее памятником права, чем действующим законом (см. § 3 главы 4).

Власть решила превратить жилище в средство контроля населения и его воспитания в патерналистском духе. Для этого ей требовалось стать единственным собственником всего жилищного фонда страны, произвольно определять правила владения и распоряжения жилищем, монопольно решать, сколько и какого качества квадратных метров положено человеку, кто и при каких условиях может их получить.

Для начала с целью предотвращения неконтролируемого перемещения граждан по городам и весям была введена прописка[271]. Этот институт разрешительной регистрации граждан по месту жительства даже пережил СССР и формально был отменен только в 1993 году.

Затем 9 августа 1926 года были приняты поправки в УК РСФСР (декрет ВЦИК, СНК РСФСР «О дополнении Уголовного кодекса РСФСР статьей 135-А»)[272], которые исключили возможность для граждан решить свои жилищные проблемы путем покупки жилья или его аренды в городских муниципализированных и национализированных строениях, за исключением владений, сданных на праве застройки. Покушения граждан на любую государственную или муниципальную собственность изначально пресекались самым жестким способом.