Государство Сократа

На лужайке царил галдеж. Школьники стояли разрозненными группами, громко разговаривали, смеялись, кричали. Учителя пытались их образумить и собрать в более-менее правильные квадраты для построения на линейку.

Анна с Клаусом поставили велосипеды на велопарковку и пошли искать свои классы.

– Анна, ты поможешь найти мой класс? – Андрей очень надеялся на ее помощь.

– Еще чего! Сам найдешь, чай не маленький, – фыркнула сестра.

– Мама же тебя попросила мне помочь, – взмолился Андрей, – я не помню свой класс, честное слово – вообще не помню.

– Придуриваешься много! Все ты помнишь, только хочешь, чтобы с тобой нянчились, как с маленьким, – отрезала сестренка и пошла в ту сторону, где стояли группы старшеклассников ее возраста.

У Андрея аж пот на лбу проступил. Он принял решение идти в сторону школьников, подходящих ему по возрасту, и медленно проходить сквозь их толпу. Не беда, если он никого не знает – зато наверняка знают его и должны пригласить в свои ряды. Так он шел, озираясь по сторонам, наталкиваясь на ребят, извиняясь, когда был сам виноват, и строго смотря на тех, кто толкнул его. Вот он в очередной раз наступил на чью-то ногу и тут же извинился. На него недовольно посмотрел парнишка крепкого телосложения, сжимая кулаки и играя желваками. Андрей решил продолжить извинительную речь:

– Я нечаянно…

– За нечаянно бьют отчаянно! – не принимал его извинения крепыш.

«Интересно, что я должен сделать, чтобы ты от меня отстал?» – подумал Андрей, но тут, как нельзя кстати, его окликнули:

– Клаус!

Андрей обернулся и увидел рыжеволосую девочку на полголовы выше его. Ее веснушчатое лицо расплылось в доброжелательной улыбке.

– Привет, Клаус! Ты что тут стоишь? Пошли быстрей к нашим. – И она потянула его за руку, оставив крепыша наедине с его грозными кулаками.

Они пробрались через толпу и вышли к одноклассникам. Классный руководитель – дородная женщина в просторном синем платье, завидев их, сразу же распорядилась:

– Клаус, Эмма, где вас носит? Вставайте быстрей в ряд, скоро начало торжественной части.

– Хорошо, фрау Кац, – с готовностью отозвалась Эмма.

Они встали во второй ряд и стали наблюдать. Андрей косил глазами налево и направо, пытаясь получше разглядеть и запомнить одноклассников.

– Клаус, моя мама говорила, у тебя этим летом была травма, – стала шептать ему на ухо Эмма. – Ну как ты, оправился, с тобой все хорошо?

«О боже, эта дылда – моя подружка! – расстроился Андрей. – Надеюсь, мне не надо провожать ее до дома?» До дома! Его осенило – он не знает, как добраться обратно. На помощь милой сестренки можно не рассчитывать. Андрей корил себя за то, что не запоминал дорогу по пути сюда. Скорее всего, провожать до дома будут его, а не он.

– Все нормально, поправился, – ответил Андрей. Потом немного поразмыслил и добавил: – Почти.

– Мама попросила меня тебе во всем помогать. А ее об этом попросила твоя мама, – доверительно продолжала рыжая. – Она сказала, что ты частично потерял память, но потихоньку ее восстанавливаешь.

Андрей после этих слов повернулся к Эмме и посмотрел в упор в ее глаза, снизу вверх. В глазах девчонки не было ни злорадства, ни чувства превосходства, ни жалости, которой он больше всего боялся. Взгляд ее больших зеленых глаз говорил лишь о том, что она готова оказать любую посильную помощь, причем абсолютно бескорыстно.

– Я помогу тебе все вспомнить, – с жаром продолжила Эмма, – а о твоей проблеме никому не скажу. Никому-никому, даже фрау Кац.

– Спасибо.

– Клаус, а ты меня-то вспомнил?

– Тебя? Конечно… – Андрею так не хотелось расстраивать эту искреннюю и добрую девчушку, которая с такой надеждой ждала, что он ответит: «Конечно, вспомнил, как же иначе!» Но тогда он бы пошел на обман при первой же встрече с единственным другом, которого так неожиданно приобрел. А друзьями разбрасываться нельзя, тем более в его щекотливой ситуации. Тем более при положительном ответе Эмма расколола бы его парой простых вопросов. Поэтому у него не было других вариантов, кроме как сознаться: – Нет. Еще не вспомнил. Но обязательно вспомню, ты же мне в этом поможешь?

– Да, – закивала Эмма, стиснув губки. Она отвернулась, и Андрей краем глаза заметил, как она стряхнула со щеки внезапно накатившую слезу.

Он чувствовал себя последним подлецом, хотя ничего плохого не сделал.

Началась торжественная часть. Учителям удалось-таки выстроить своих подопечных в ровные шеренги, образовавшие букву «п». В центр вышла директор школы и произнесла длинную приветственную речь, пожелав в конце всем учащимся трудолюбия, упорства в достижении целей и… добродетели. Да, добродетели, Андрей не ошибался. Это слово несколько раз произносила Лилли, когда они занимались философией. Поэтому в тот день после занятий Андрей вбил его в переводчик и узнал точный перевод. Слово-то было обычное, но сказано оно было при необычных обстоятельствах. Произнесено было не на церковной службе, а на школьной линейке. Андрей еще раз взглянул на здание школы и прочитал надпись над главным входом: «ПУТЬ К ДОБРОДЕТЕЛИ ТЯЖЕЛ И ТРУДЕН».