– Как ты, наверное, знаешь, стражи воспитываются отдельно от остальных. Они должны быть гармонично развиты, сочетая в себе отвагу с кротостью, должны уметь действовать принуждением и убеждением. Должны быть одновременно доблестны и добродетельны. Наши власти решили, что произведения искусства, изучаемые стражами, надо немного доработать. Такие произведения должны учить исключительно добродетели. Поэтому надо вычеркнуть все места, где герои обнаруживают страх перед смертью, все сетования и жалобные вопли. Изгнать изображение лжи, безрассудности, корыстолюбия. Оставить лишь описание примеров стойкости и выдержки. Было решено поставить искусство для стражей в рамки, не позволяя изображать несправедливых людей счастливыми. Надо воплощать в творениях только нравственные образы. В связи с этим все то, что преподается стражам, прошло цензуру. Те части, которые, по мнению цензоров, могут помешать правильному воспитанию стража, вырезаются как неугодные, либо заменяются на «правильные».
– Это же неправильно! Разве страж не будет хорош, если прочитает Гёте в оригинале?
– Клаус, здесь не нам судить, что хорошо, а что плохо. Вот станешь правителем – внесешь инициативу по этому поводу на рассмотрение Верховного совета.
«Вот это да! – думал Андрей. – Они подпортили мое представление об их мире. Все, что не вписывается в прокрустово ложе понятий о добродетельном искусстве для стражей, изменяется либо уничтожается».
После школы Андрей быстрее торопился домой. Завтра предстояли две контрольные: по физике и математике, надо было хорошо подготовиться, чтобы получить положительную оценку. За математику он не переживал, поэтому решил налечь на физику. До самого вечера зубрил формулы.
Вот внизу послышались голоса: пришли родители с Мари. Андрей уже изрядно подустал, внимание стало не таким концентрированным, рассеянным. В памяти вдруг всплыла знакомая песня и прилипла к языку. Отвязаться от нее было не так-то просто. Он уже несколько раз невольно пропел про себя пару куплетов. Текст героической песни опять заскочил на язык. Надо было сосредоточиться на физике, но никак не получалось. Формулы не шли на ум.
– Изменение длины тела при растяжении или сжатии прямо пропорционально модулю силы упругости, – читал он на экране компьютера закон Гука.
Откидывался на спинку стула и закрывал глаза.
– Изменение длины тела при растяжении прямо пропорционально… – конец формулы уже вылетел из головы.
Сверялся с монитором. Надо запомнить еще разок и перейти, наконец, к следующей формуле.
– Изменение длины тела…
Слова песни заполняли весь мозг и не давали там задерживаться формулам…
– Да что происходит? – негодовал Андрей. – Сегодня же не Девятое мая, что за наваждение такое?
– Клаус, а ты как думаешь, что является первоосновой Вселенной?
Андрей чуть со стула не свалился от неожиданности. Он испуганно обернулся и увидел улыбающуюся Мари, стоявшую рядом. Похоже было, что он забыл запереть дверь и не услышал, как она вошла.
– Чего-о-о? – переспросил он, явно не поняв смысл ее вопроса. Но теперь настала очередь Машеньки вытянуть лицо от удивления, так как Андрей в замешательстве задал вопрос по-русски.
– Я не понял тебя, Мари. О чем я думаю? – поспешил он исправиться, переключившись на немецкий.
Машеньке тут же полегчало, и она затараторила:
– Ну, первооснова, архэ или стойхерон. Вот, например, Платон считал, что первоначалом является высшее сознание, которое и сотворило мир.
– Я еще маленький, чтобы отвечать на такие вопросы. А ты тем более маленькая, чтобы их задавать, – опомнился Андрей, решив поучить уму-разуму несмышленую сестренку.
– Я совсем не маленькая! – упрямо ответила Мари. – Об этом должен задумываться каждый школьник, а не только взрослые.
– Для чего об этом задумываться?
– Чтобы знать, с чего все началось и для чего мы живем. Рано или поздно родится человек, который разгадает эту тайну. И этим человеком могут быть ты или я.
– Даже если и разгадаем – что с того?
– Если разгадаем, то поймем нашу цель в жизни и будем стремиться к ней. На Земле не будет ни войн, ни конфликтов, все люди будут дружно действовать сообща для ее достижения.
– Почему ты так решила?
– Это не я. Это еще Сократ сказал, что «Никто, обладая знанием, не будет противодействовать добру».
«Какая чушь! – возмутился Андрей. – Кто это вообще вбивает в голову таким малолеткам? Они тут со своим Сократом помешаны на философии».
– Хорошо, Мари, я подумаю и сообщу тебе свою версию сотворения мира. Потом. А сейчас можно я побуду один?
– Хорошо! Только мне скажешь первой!
– Обязательно, – согласился Андрей, провожая взглядом Машеньку, которая вприпрыжку поскакала к выходу.