Государство в пути. Институциональное строительство Палестины или политическая афера

Мусульманское государственное право требует, чтобы правитель обязательно был мусульманином. Даже на современном этапе зачастую правонарушение, посягающее на государственный правопорядок, выступление против правителей рассматривается как преступление против религии, а всякое отступление от религиозных установлений считается преступлением против государства.

При этом, исходя из определения демократии как власти народа, неверно считать власть, связанную с религией, не имеющей ничего общего с демократией. Религия действительно способна и пробудить гражданскую ответственность народа, и способствовать организации политической жизни. Яркий пример тому Израиль.

Еще одним вызовом светскому государству-нации и основным аспектом политического процесса в арабском мире является доминирующая в нем племенная социальная система, которая предполагает кровное родство, лояльность узкому кругу родственного сообщества, а также неформальные личностные характеристики, формирующие статус члена сообщества.

Племена, которых в западном мире давно не существует, на Ближнем и Среднем Востоке сегодня играют ключевую роль во многих конфликтах, влияя на вопросы войны и мира, межгосударственных отношений и границ. Так, уход из жизни в последние десятилетия многих знаковых фигур на Ближнем Востоке привел к тому, что многие арабские государства вернулись фактически к состоянию раздробленных стран различных кланов и властных команд: партийно-бюрократических, силовых, олигархических, региональных, этноконфессиональных, племенных. Поэтому их население склонно олицетворять свою безопасность и благополучие не столько с институтами государства, сколько с родством или принадлежностью к одному из таких кланов или команд. По-прежнему основные административные рычаги и финансово-экономическая мощь в ряде арабских стран сосредоточены в руках традиционных правящих элит[135].

Панарабизм, ислам, племенная культура, слаборазвитые капиталистические отношения создали ситуацию, в которой индивид обладал множеством привязанностей, или, по выражению Т. Скочпол, «многосоставной суверенности»[136]. Это препятствовало арабскому государству оказывать моральное воздействие на самоидентификацию своего населения с целью ее реструктуризации в соответствии с новыми территориальными границами, В этих условиях государству сложно добиться от отдельного гражданина подчинения государственным правилам и государственно ориентированным моральным нормам, то есть лояльности, превалирующей над изначально существовавшими формами племенной и / или религиозной приверженности[137]. В результате государство сталкивается с силами, также претендующими на управление обществом.

Если исторические, политические и экономические обстоятельства в Европе в Новое время развили горизонтальные властные отношения, и в результате образовались государства-нации, опирающиеся на индивидуума как обособленную сущность, то в арабском мире те же обстоятельства способствовали установлению вертикальных властных отношений, что привело к появлению империй, также с опорой на индивидуума, только уже являющегося скорее составной частью целого организма. С одной стороны, индивид принадлежал определенному племени, так как большинство арабских стран находились в рамках племенной социальной формации (за исключением, пожалуй, Египта). С другой – являлся частью арабской нации и мусульманской общины, а вероятно, еще и принадлежал тому или иному социальному классу. Таким образом, индивид всегда определялся относительно более широкого сообщества.

Отметим при этом, что в истории племенные и религиозные связи выступали и как протонациональные единицы. В свое время племенные государства принимали форму султанатов, эмиратов или ханств и становились тем самым внутренне весьма крепкими объединениями, хотя и за счет подкрепления власти религией.

Для арабского общества и сегодня традиционными являются внеэкономические связи – административно-политические, корпорационные. Свободному рынку рабочей силы и прочим рыночным элементам и поныне препятствует такой актуальный в регионе фактор, как переизбыток населения, который механически воспроизводит привычные традиционные формы отношений[138]