Готамерон. Часть I (СИ)

— Невероятно! Немыслимо! — восклицал юный воин, изо всех сил стараясь удержать голос на допустимой высоте.

— Верно! Я и сам был поражен до глубины души, — поддержал его чародей, не переставая кивать. — До сих пор поджилки трясутся.

— Но что будет с нами? Кто хозяин клинка? — запинаясь, произнес Бастер.

— Что же нам теперь делать? — прошептал его молодой товарищ, не переставая бросать на чародея испуганные взгляды.

Бангладор закрыл лицо руками, изо всех сил стараясь не рассмеяться, глубоко вздохнул и произнес:

— Не бойтесь. Ниргал не ошибся в выборе слуг. Вы подарили ему то, чего был лишен лорд Айнхарт — подлинную веру. Так что избранный теперь один из вас!

— Но кто именно? — продолжая скрипеть доспехами, спросил Бастер.

— Именно тот, кто заслуживает, — пространно отозвался чародей.

— Чего заслуживает? — недопонял Анселл.

На миг отвернувшись, Бангладор с трудом подавил очередной приступ смеха и ответил:

— Скажем так, за предательство своего бога он чего только не заслуживает. Прошу, следуйте за мной без лишних слов. Вам уготовано особое место в рядах армии моего господина.

Узнав волю темного бога, оба гамеланца заметно воодушевились, мигом забыв о безвременной кончине высокородного спутника. На широких лицах вновь засияли улыбки, а в глазах вспыхнули искры надежды, той самой надежды, которая была на лице Айнхарта за мгновения до гибели.

— Проведем ритуал на севере. Там Ниргал назовет имя моего будущего ученика и хранителя божественного меча. Пойдемте…

Бангладор тепло улыбнулся рыцарям и, похлопав каждого по стальному плечу, повел избранников в их последний поход.

ГЛАВА I. ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

3-й месяц весны, 18 день, Трида

456 год от основания королевства Магория

Разлепив морщинистые веки, Блейк долго смотрел в потолок, пытаясь понять, где находится. Вначале ему показалось, что он лежит на кровати в своей каюте, но деревянный свод, сложенный из треснувших досок, отличался от ровной корабельной кладки. Мысль о том, что он больше не капитан, и даже не моряк, пришла не сразу. Кровати за спиной тоже не оказалось, как не было привычной качки.

Осознав, что сидит в умягченном подушками кресле напротив открытой двери, Блейк побледнел. Вскочив на ноги, он схватил со стола старую абордажную саблю и замер в стойке, чуть приподняв изогнутое лезвие. Безразмерная белая рубаха свободно повисла на теле. Короткий черный джеркин без рукавов Блейк заранее распахнул. Сейчас он напоминал пирата, готового к схватке. Взгляд скользнул по стене, остановившись на двери, где над входом висели два позолоченных колокольчика. Блейк поспешил туда и выглянул наружу. В сосновой роще на утесе было тихо, лишь утренний бриз трепал игольчатые кроны. Узкая тропинка уводила за каменные кручи вниз по склону, исчезая в зарослях волчьей крапивы. У обрыва шуршала трава. В скалах пели горные овсянки. На острове начиналось обыкновенное утро, только совсем раннее, и без прикрас.

Блейк посмотрел на море. Квадратная башня маяка, в которой он жил последние девять лет, стояла на скалистом уступе. Отсюда открывался чудесный вид на долину Готфорда и громадную песчаную лагуну. Город, стелившийся по ее краю, по форме напоминал перевернутый кавалерийский щит. Верхняя его часть острым клином врезалась в лесистые холмы на востоке. Нижняя часть целиком прилегала к морю, откуда по лазурной глади скользили лодчонки и корабли. Сейчас все это легко могло уместиться у него на ладони.

Он поднял левую руку и накрыл ею город вместе с бухтой, а затем сжал все это в кулак. Чудесным вид мог показаться лишь тому, кто был здесь впервые. Ему эта картина давно опостылела; и остров, и город, и люди, — все. Будучи смотрителем маяка, он должен был поддерживать огонь в жаровне на вершине, а когда прибывал торговый или рудный флот, извещать городского секретаря, посылая в ратушу голубя с короткой запиской. Больше от него ничего не требовалось.