Готамерон. Часть I (СИ)

Подхватив предмет, Кассия, словно в танце, упорхнула к высокой мраморной стойке, исполненной в форме храмовой колонны. Вложив артефакт в углубление на вершине, она обошла пьедестал и убедилась, что тарелка стоит ровно. Ободок ее украшал геометрический орнамент из простейших фигур, чередовавшихся с изображением глаза. Ниже были выгравированы слова на меандрийском языке. Все это, согласно древним текстам, давало артефакту силу.

Взяв кувшин с водой, оставленный фрейлиной на скамье у кровати, Кассия наполнила тарелку до краев и стала произносить заклинание, вырезанное на ободке:

— Дислаграпфиа мъюриал этэншил сэктум эст имаджэнериум.

Опустив большие пальцы в тарелку, она всмотрелась в застывшую водную гладь и мысленно произнесла: «Гримбальд». По воде прошла зыбь и вместо исцарапанного дна появилась поросшая теневым папоротником тропинка. Вокруг высились мшистые стволы деревьев. Кассия услышала пение птиц и хруст веток под ногами юноши. Стало быть, Гримбальд вернулся в родную стихию, не дождавшись ее пробуждения. Жаль. Она хотела с ним поговорить. Очень хотела. Все-таки хорошо, что он любил природу, и при встрече всегда звал друзей за город. Все знали, что ему тяжело дается общение с незнакомыми людьми, и в особенности с обитателями поддворья. Юноша привык жить в глуши, среди крестьян и простаков-охотников. Там ему было спокойнее, но не безопаснее. Эта мысль не давала ей покоя. Гримбальд был единственным дорогим ей человеком, которого Ходд мог убить или пленить в любой момент. К счастью за шесть лет головорез не догадался, как дорог ей был молодой охотник.

Стоило поднять пальцы и видение растворилось, словно капля крови в молоке. Кассия повторила заклинание, в этот раз вымолвив: «Верф». Волшебный вихрь тотчас подхватил сознание и унес ее в недра Вальтерского ущелья. Взору предстал загон для скота во дворе кеновии. В углу жались десятки овец. Протяжное блеяние и шуршание засохших фекалий были единственными звуками. Потом крепкие руки Верфа подняли наполненную навозом корзину. Рядом трудился голубоглазый послушник в алой полуробе, крючконосый, с впалым подбородком. Увидев его, Кассия подумала, что он настоящий ублюдок. Об этом говорила не только внешность, но и выражение лица. Парень с ненавистью поглядывал в сторону Верфа, лениво собирая навоз.

Пришла очередь Фергуса. Ополченца магический взор застал в казармах. Вместо бараков, где тот должен был отсыпаться после ночного дежурства, она увидела просторный внутренний двор и группу новобранцев в стеганках, неумело рубивших мечами вкопанные в землю деревянные столбы. Кассии это показалось странным. Юноша меж тем повернул голову, и она увидела незнакомого ей ополченца в голубом сюрко с орнаментированной повязкой на лбу, а рядом с ним осанистого мужчину с пышными усами и бакенбардами — капитана Вульфгарда. Здесь, сквозь глухие удары клинков и бранные слова, она услышала голоса.

— …бы следовало сделать это раньше, — прогремел здоровяк-капитан, закончив предложение. — Ты доказал свою верность городу. Отныне Румбольд займет твое место, и пойдет с тобой в дозор этой ночью.

— Слушаюсь, — произнес сутулый страж с повязкой на лбу.

— Я возлагаю на тебя большие надежды, мой мальчик… старший сержант Фергус. На вас обоих, сержанты!

«Ого!» — подумал Кассия и улыбнулась. Наконец-то громила получил повышение. Это открывает новые возможности. Такое непременно стоит отметить. Заодно будет повод сыграть на мандолине. Праздники и пиры портили фигуру, но не любить их она не могла. Только там получалось отдохнуть и делать все, что захочется.

— Теперь отправляйтесь в дорогу, — приказал Вульфгард. — Да осветит Нисмасс ваш путь. Передавайте мое почтение аббату Виману и смотрите, чтобы парни не позволяли себе лишнего. Это святое место.

— Здесь, как и всюду, рассчитывайте на нас, капитан! Мы форму не для красоты носим, — отчеканил Румбольд.

Вульфгард громогласно рассмеялся, потрепав сутулого ополченца по кожаному наплечнику. Кассия вынула пальцы из тарелки и видение растворилось. Значит, Фергуса направили в кеновию. Интересно, для чего?

— Все чем-то заняты, — задумчиво произнесла она.

Ей бы тоже следовало заняться делами, но вместо этого она еще раз опустила пальцы в воду волшебного зерцала и произнесла новое имя: «Ходд». Этот человек не давал ей покоя уже шесть лет. Во время поединка она тяжело ранила его, но струсила и не смогла добить безоружного. Случись это теперь, Ходд незамедлительно отправился бы в смоляную яму. Везде и всюду мерзавец оставлял за собой кровавый след, а любимая метка его предков-пиратов в виде двух перекрещенных сабель забранных в круг, чаще всего попадалась на лбах убитых людей. Число жертв этого чудовища было столь велико, что Кассия невольно чувствовала вину за то, что, будучи молоденькой дурочкой, побоялась пролить чуть больше крови. Теперь Ходд вымещал злость на жителях острова, став кошмаром не только для крестьян и горожан, но и для других шаек бандитов.