Gothick (СИ)

Он меня просто вынуждал забыть о моем хорошем воспитании. Оглянувшись по сторонам, я увидел, что в радиусе ста метров никого нет. Гор На Бар спускался вниз, где-то там же стоял Стражник у входа в штрек, сверху к нам тоже никто не спускался. Минуту спустя спесивый Страж катался по гранитному полу шахты, а я топтал его ногами, приговаривая:

- До рождения света белого тьмой кромешною был окутан мир.

Был во тьме лишь Род - прародитель наш. Род - родник вселенной, отец богов. Был вначале Род заключен в яйце, был он семенем непророщенным, был он почкою нераскрывшейся. Но конец пришел заточению, Род родил Любовь - Ладу-матушку.

Род разрушил темницу силою Любви, и тогда Любовью мир наполнился. Долго мучился Род, долго тужился. И родил он царство небесное, а под ним создал поднебесное. Пуповину разрезал радугой, отделил Океан - море синее от небесных вод твердью каменной. В небесах воздвигнул три свода он. Разделил Свет и Тьму, Правду с Кривдою.

- Что это, о, Спящий! - стонал Страж, тяжко ворочаясь под ударами моих ног, обутых в грубые сапоги из кожи штека, - о ком ты вещаешь?

- Дрёмы пташки Гамаюн! - пояснил я, следя, чтобы не сбивалось дыхание, - вежественности тебя, темного, учу.

Когда стоны избиваемого затихли, я прервал урок этики и помочился рядом со скрюченным телом. Можно было идти дальше. Возле печи грелись три стража: Гор На Кош, Гор На Вид и третий, не представившийся. Гор На Коша долго уламывать не пришлось - лишь только я намекнул на возможное логово ползунов, он рысью бросился ко входу в закрытую шахту. Совсем иначе обстояло дело с Гор На Видом. Это был совсем молодой воин, до полусмерти боявшийся двух вещей: ползунов и обвинений в трусости. Я предложил ему помочь мне, но в ответ услышал нерешительное:

- Эта... так при охоте на ползунов можно и нехило пораниться! Если бы мне кто дал целебный эликсир...

- Бери! - достал я из рюкзака самую маленькую бутылочку, - но имей в виду, что это лекарство от ран, а не от страха.

Он злобно глянул на меня, выхватил из моих рук лекарство и гигантскими прыжками помчался нагонять Гор На Коша. Третий стражник угрюмо глянул на меня и сообщил, что никуда не пойдет.

- А ты никому и не нужен! Чмо! Сходи лучше наверх - глянь, как там себя чувствует твой высокомерный брат. Возможно, понадобится срочная хирургия.

Двумя пальцами я изобразил перед носом ошеломленного Стража японские ножницы, отсекающие семенники самцу любого вида, и с мрачным хохотом отправился к Асгхану. Там уже переминались с пятки на носок все три Стража: Гор На Бар, Гор На Кош и Гор На Вид.

- Ну, чяво? - спросил я, - долго еще будем бабушку лохматить? Открывай калитку!

- Все в порядке! - ответил Главный Стражник, снимая с плеча арбалет. Три Стража, как один, потянули из-за спин двуручники.

- Крути лебедку!

Это относилось ко мне. Я крепко вцепился в ворот и повернул его. Раздался скрип давно несмазываемых петель, на который из темной глубины шахты ринулись ползуны. Их было более десятка. Гор На Бар, пуская хлопья пены изо рта, ринулся в глубину шахты, остервенело размахивая двуручником. Гор На Вид бросился следом. Оставшиеся Асгхан и Гор На Кош добивали уцелевших ползунов, а одного из этих тварей успел угостить ударом камнедробителя и я. Хорошая машинка - этот камнедробитель! Одним ударом я нанес сразу две "несовместимые с жизнью" раны, от которых тварь умерла, не приходя в сознание.

- Давай, парень! - выдохнул возвратившийся из ада Гор На Вид. Следом, тяжело дыша, шествовал Гор На Бар. Их двуручники по рукояти были измазаны в липкой крови ползунов.

- Удачи! - крикнул Асгхан, - мы будем ждать двенадцать часов, после чего закроем ворота. Уж не обессудь.

Я размашисто перекрестился, хотя не верил ни в одного из известных мне богов, и ринулся во тьму. Предварительно, конечно, прочитав "заклинание света". Пользы от этого заклинания было, как от китайского фонарика на заброшенном угольном складе, но это было все же лучше, чем ничего. Факел горел бы ярче, но у него был один недостаток: драться с факелом в руке не столь удобно, как "с заклинанием света".