Готикана

Они целовались, и целовались, и целовались, кружась в калейдоскопе ощущений. Корвина целовала его, вкушая интригу на его губах, тайны на его устах и секреты на языке. Углубила поцелуй, погружаясь во мрак его сущности, загадку, сокрытую в его крови. Приковав ее к месту, мистер Деверелл исследовал ее и заглядывал ей в душу, будто рассекая на части и изучая все, что таилось внутри. Не таким она представляла себе первый поцелуй, но теперь не могла вообразить его никак иначе, ведь в это мгновение он во всей своей полноте оставил на ней свой отпечаток.

Она почувствовала, как из горла вырвался какой-то звук, заставивший его замереть и отстраниться. Теплые мышцы его груди тяжело вздымались под ее руками. Долгое мгновение они смотрели друг на друга, оба пытались возобладать над своими сердцами, а затем он мельком глянул ей в глаза и отвел взгляд. Выражение его лица изменилось.

Сожаление.

Он жалел, что поцеловал ее.

Какое-то тепло совершенно иной природы разлилось по телу Корвины – чувство, которое она слишком редко испытывала и не смогла распознать. Она лишь знала, что не хотела видеть сожаление на его лице. А едва он отстранился, ей захотелось стереть из его памяти воспоминания о том, с каким распутством она его целовала, и не видеть его самого больше никогда.

В горле встал ком, и, нацепив на лицо нарочитую улыбку, Корвина отпустила его свитер из рук и села на камне. Собрала карты, упавшие в складки ее ночной рубашки.

– Не стоит беспокоиться. Все это было не всерьез. Я не жду, что это повторится снова.

Он долгий миг изучал ее взглядом, стиснув зубы и напрягши челюсти. Его губы все еще были влажными после поцелуя.

– Тебе пора возвращаться.

Корвина заправила волосы за уши, все еще краснея и чувствуя, как подрагивает нос, и отвела взгляд.

– Увидимся на занятиях, мистер Деверелл.

Если, конечно, она не провалится под землю от стыда.

С этими словами Корвина наклонилась собрать оставшиеся карты. Ее губы все еще покалывало, но она была полна решимости не обращать на это внимания и почувствовала, что мистер Деверелл пошел обратно к фортепиано. Корвина не знала, останется ли он здесь на ночь, но ей нужно было уходить и по возможности больше никогда не оказываться с ним наедине, если она хотела избежать стыда, который испытала, когда мужчина тотчас пожалел об их первом поцелуе. Как и положено первому поцелую, он был… невероятным до самого конца. Она не сомневалась, что второй ее поцелуй будет еще лучше. И, стоит надеяться, случится с кем-то, кто о нем не пожалеет.

Корвина потянулась за последними картами и замерла.

Три из них лежали на земле лицевой стороной вверх – единственные три карты.

Дьявол. Влюбленные. И башня.

Те же три карты, которые вытащила ее мать в кошмарном сне.

Глава 10

Корвина

Следующие несколько недель ей удавалось его избегать.

Она старалась. Он же не прилагал никаких усилий.

Корвина перестала ходить на руины и начала сбегать в библиотеку, где устраивалась с учебником, какой-нибудь хорошей книгой или своим дневником и попросту коротала время, уединившись в красивом подземелье в компании кофе, книг и библиотекаря – миссис Сьюки. И почти каждый раз мистер Деверелл был там, сидел в одном из кресел с вырезанными на подлокотниках львиными головами и, надев очки, занимался какой-то своей работой. Корвина проводила время с друзьями, но и тогда он каким-то образом оказывался где-то поблизости: проходил мимо, прогуливался неподалеку или наблюдал за ними из окна. Она в равной мере любила и ненавидела его внимание.

Джейд и Эрика стали ей подругами, хотя обе были совсем на нее не похожи. Джейд снова начала встречаться с Троем, а потому парни стали проводить с ними все больше и больше времени. Корвина не возражала против общества ребят, и в особенности Троя. Он был таким, какими она представляла себе братьев: порой действовал на нервы, был отчаянно заботливым и чаще всего милым. А в обществе Итана и Джакса она была более скованной, хотя они привносили в компанию приятный настрой. Корвина по-прежнему была тихоней, но начала понемногу доверять им и расслабляться рядом с ними.

По словам Эрики, Джакс особенно ею заинтересовался, но Корвине нравилось, что он не был излишне настойчив. Он с уважением относился к тому, что она не питала к нему сильной симпатии, и не создавал неловких ситуаций, и ей нравилась эта его черта. И среброглазый дьявол все это замечал. А вот им она была увлечена всерьез, хотя не должна была, в особенности по прошествии нескольких недель и того злополучного сожаления, отразившегося на его лице после их поцелуя. К счастью, у нее хорошо получалось притворяться, будто все было как обычно.

Корвина не смотрела на него во время занятий, а он совсем ее не выделял, хотя она чувствовала на себе его взгляд. Увидев его в обеденном зале и на кампусе, она уходила в противоположном направлении, бросив все попытки делать вид, будто она вовсе его не избегала, хотя порой тайком поглядывала на его мрачную, красивую фигуру.