Готланд Эрманариха: остроготы в Восточной Европе на рубеже Древности и Средневековья

В описании 375—378 гг. ощущается, что Аммиан использовал те ужасные слухи о драматичных событиях в Причерноморье и на Дунае, которые доходили до римлян[57]. Однако основные сведения о готах и их короле Эрманариха историк мог получить не от римлян, а из устных рассказов самих участников событий — готов, особенно после их переселения в 376 г. за Дунай в провинцию Мезия[58]. Вполне определенный, если так можно сказать, «готский взгляд» явственно просматривается у Аммиана в образе воинственного короля Эрманариха, «которого страшились соседние народы из-за его многочисленных и разнообразных военных подвигов» (XXXI.3.1), а возможно, и в изложении самого хода событий гунно-готской войны 375 г. К тем же устным источникам, скорее всего, восходят имена десяти готских королей и вождей, которых упоминает писатель в разных частях своего труда (“Viderich”, “Vithimir”, “Alatheus”, “Saphrax”, “Athanarich”, “Munderich”, “Lagarimanus”, “Alaviv”, “Fritigern”, “Farnobius”). Одним из весьма компетентных информаторов Аммиана вполне мог быть готский военачальник Мундерих, который участвовал в походе готов Атанариха на помощь узурпатору Прокопию в 367 г., а затем дослужился в римской армии до довольно высокого поста “dux limitis per Arabias” (XXXI.3.5). В 380-е гг. Аммиан имел возможность получить информацию о готах непосредственно и от других военачальников римской армии — готов по происхождению Ботериха, Эриульфа, Фравитты, Тайны, Руиморида[59].

Ценные сведения о народах Северного Причерноморья Аммиан мог услышать от участников боспорского посольства к императору Юлиану в 359 г. Историк сообщает, что «с севера и пустынных пространств, по которым впадает в море Фасис, ехали посольства боспорцев и других неведомых ранее народов с мольбой о том, чтобы за внесение ежегодной дани им позволено было мирно жить в пределах родной им земли» (ХХII.8.13). По существу, здесь речь идет об одном из самых последних событий в истории Северного Причерноморья, непосредственно предшествовавших гуннскому вторжению.

Есть данные, что Аммиан мог использовать и документальный материал. Так, одним из его источников о войне готов на стороне Прокопия в 367 г. были донесения послов Виктора и Аринфея, на что прямо указал сам историк: “cum propositis condicionibus adsentiri Gothos docuissent litteris veris...” — «когда они подтвердили в своих донесениях, что готы согласились на предложенные условия...» (XXVII.5.9). Здесь “littera” — специальный термин для обозначения военного донесения, рапорта (XIV.9.1; XXI.7.6; XXX. 1.4; XXXI. 1.6).

Подведем итоги анализа «Римской истории» Аммиана Марцеллина как источника по истории готов до их вынужденного переселения на Запад. По существу он открыл миру не только имя готов-гревтунгов[60], но и важнейший этап их собственной истории. Ранее римляне имели дело или с готами вообще, или с готами-тервингами, проживавшими по соседству с римским лимесом на Дунае. Данные Аммиана о причерноморском периоде истории готов и королевстве Эрманариха весьма немногочисленны, но в целом представляются достоверными. Они во многом аутентичны, т.к. были собраны историком по живым свидетельствам участников и современников событий гибели готской государственности. Поэтому обрисованная им ситуация в Северном Причерноморье накануне и в самом начале гуннского вторжения, на наш взгляд, в целом весьма близка исторической реальности. Упрекать же Аммиана в некоторой односторонности в освещении истории остроготов или гуннов на том основании, что он не упомянул о судьбе Боспорского царства или других народов, которые входили в «державу» Эрманариха[61], было бы исторически неправомерно. Нельзя забывать, что экскурс о государстве Эрманариха играл в «Римской истории» Аммиана необходимую, но все-таки второстепенную, служебную роль. Без него читателю было бы непонятно, почему годом спустя на римлян обрушились бедствия, фактически ознаменовавшие начало конца их Империи. Для изучения интересующей нас темы важно, что для Аммиана королевство Эрманариха — историческая реальность совсем недавнего прошлого. В то же время непредвзятое свидетельство римского историка не оставляет сомнений в эфемерности остроготской государственности в Причерноморье, которая стремительно рухнула под ударами гуннов и покоренных ими аланов.

§ 2. Ранневизантийские историки Евнапий и Зосим

Среди историков IV—V вв., писавших о готах, особого внимания заслуживают Евнапий и Зосим. Мы их рассматриваем в одном параграфе, потому что последний широко использовал труд первого.