Готланд Эрманариха: остроготы в Восточной Европе на рубеже Древности и Средневековья

Зосим оставил яркую картину гуннского нашествия и переправы готов через Дунай. «Тем временем, племя варваров, до того неизвестное, внезапно появилось и атаковало скифов, перешедших из-за этого Данубий <...> И, придя со своими лошадьми, женами, детьми и повозками, гунны напали на скифов, которые жили за Данубием <...> Они развязали чудовищную резню скифов. Делая это непрерывно, они довели скифов до такого отчаянного состояния, что уцелевшие из них покинули свои дома, оставив их гуннам, и переправившись через Данубий, умоляли императора принять их, обещая выполнять обязанности верных и преданных союзников...» (Zos., IV20).

Так же, как Аммиан Марцеллин и Иордан, Зосим упоминает готских предводителей Фритигерна, Алатея и Сафрака, возглавивших переселения варваров в Мезию. Однако историк ошибочно связывает их с за-рейнскими германскими племенами (Zos., IV.34). Особый интерес для нас представляет упоминание Зосимом этнонима “Γροθίγγοι” (гротинги), которые идентифицируются с остроготами-гревтунгами: «Примерно в то же время за Данубием появились скифы, неизвестные народам, населявшим ту территорию; варвары называли их гротингами. Будучи очень многочисленными, хорошо вооруженными и известными своей силой, они легко победили варваров, стоявших между ними и Данубием и вышли к самому берегу реки, где попросили разрешения пересечь ее» (Zos., IV.38). Важно, что, по этому свидетельству, варвары, живущие севернее Истра, называли только что пришедший народ гротингами. Кажется, на это были способны только соседи гревтунгов — тервинги (везиготы), которые жили севернее Дуная[86]. Из «Новой истории» мы узнаем о некоем готе Модаре, военном магистре во Фракии (IV.25). Не менее любопытно уникальное упоминание одного из предводителей гревтунгов-остроготов, Одотея, погибшего в 386 г. (Zos., IV.35).

Несомненная ценность исторических сочинений Евнапия и Зосима состоит в достоверном освещении истории готов в IV в., особенно в трагические годы гибели их королевств на юге Восточной Европы и вынужденного переселения на территорию Римской империи.

§ 3. «Гетика» Иордана

В 551 г. историк по имени Иордан завершил книгу на латыни под названием “De origine actibusque Getarum” — «О происхождении и деяниях гетов». Со времени первого научного издания она известна под коротким названием «Гетика», предложенным Т. Моммзеном[87]. Для большинства поздних римских авторов варвары не обладали прошлым, их не интересовало, откуда взялся тот или иной народ и что представляет собой та земля, которую населяют варвары. В этом смысле «Гетика» — первое историческое сочинение, написанное не римлянином или греком, а варваром, посвященное его «отечественной» истории (“Origo Gothica”), хотя и привязанной искусственно к славной истории более древних гетов. Поэтому не без основания некоторые исследователи рассматривают «Гетику» Иордана как свидетельство рождения «национальной истории» готов[88]. В нем он сумел проследить исторические судьбы готов на протяжении нескольких веков — со времен их легендарного переселения из северной прародины Скандзы до середины VI в., когда Византией было разгромлено королевство остготов в Италии. «Гетика» предвосхитила появление подобных исторических сочинений у других европейских народов Раннего Средневековья[89].

Со времени издания сочинения Иордана начались непрекращающиеся споры как вокруг самого произведения, так и относительно личности автора. Они достаточно подробно разобраны Е.Ч. Скржинской, предложившей свою «реконструкцию» образа этого историка[90]. На ее взгляд, Иордан по происхождению — острогот, по религиозным убеждениям он перешел из арианства в ортодоксальное христианство, свой труд он писал в столице Остготского королевства Равенне, а его профессия определяется как политическая публицистика, которой он занимался по заданию некой политической группировки[91]. Широко распространенное мнение о готской принадлежности Иордана как будто бы базируется на его собственном признании в конце «Гетики» (Get., 316), где сказано, что он не прибавил ничего лишнего в пользу племени готов как ведущий свое происхождение от них (“quasi ex ipsa trahenti originem”). Но это место у Иордана не столь ясно, а главное, не может быть переведено так, как у Е.Ч. Скржинской[92]. Дело в том, что в начале цитированной выше фразы Иордана о его происхождении стоит наречие “quasi”. Поэтому у некоторых исследователей нет уверенности в том, что здесь Иордан однозначно утверждал о своем готском происхождении[93]. Тем более что сама эта фраза содержит признаки обычного риторического оборота, акцентирующего внимание читателя на правдивости и полноте изложения автором готской истории.