Готланд Эрманариха: остроготы в Восточной Европе на рубеже Древности и Средневековья

Критика подобного скептического подхода к раннесредневековым источникам не так давно дана в книгах немецкого исследователя Г. Шпигеля и российского историка А.И. Сидорова[113]. Мы также не можем согласиться с мнением известного медиевиста П. Гири, утверждающего, что «любой историографический текст, независимо от своих конкретных сюжетов, отражает лишь настоящее автора и его аудитории». Более того, по его мнению, «за пределы такого рода субъективной реальности выйти практически не удается»[114]. Если этот принцип последовательно применить к «Гетике» Иордана, то вслед за П. Амори придется признать, что это сочинение отражает лишь исторические реалии времени жизни его автора, т.е. середины VI в., но никак не более ранней эпохи[115]. А как же тогда быть с обширными «включениями» в текст сочинения готского историка более ранней исторической реальности, например с фактом проживания готов в Причерноморье в IV в.? Ведь последнее хорошо корреспондируется со свидетельствами других авторов, например, Аммиана Марцеллина и к тому же подтверждается массовым археологическим материалом.

В связи с этим следует подробнее остановиться на вопросе об источниках Иордана, которые он использовал для написания своего труда. Начать следует с сочинения его прямого предшественника Флавия Кассиодора[116]. В известном обращении короля Аталариха к римскому сенату в конце 533 г. по поводу провозглашения Кассиодора префектом претория говорилось, чтобы он занялся древним родом остроготских королей и путем розысков почти исчезнувших преданий и рассеянных по книгам сведений вывел готских королей из тьмы забвения и тем самым возродил Амалов во всем блеске их рода. Таким образом, “Origo Gothorum” — начало или происхождение готов — «он превратил в римскую историю» (Variae, IX.25)[117]. Надо признать, что персона Кассиодора как нельзя лучше подходила для этой цели. Он был прекрасно образован, знал не только греческий и латынь, но и готский язык, что позволяло ему обращаться не только к античной исторической, но и к готской эпической традиции[118]. К тому же, как влиятельный придворный он имел немалые возможности в получении информации о готах и их прошлом[119]. Из цитированного выше обращения Аталариха следует, что источниками для Кассиодора послужили:

1) старинные готские предания и легенды;

2) генеалогия остготских королей из рода Амалов;

3) сочинения некоторых древних авторов.

К последним относился упоминаемый Иорданом готский историк Аблабий, христианский писатель начала V в. Павел Орозий, а также другие античные авторитеты. Но какие из них были привлечены непосредственно Иорданом, а какие — попали в текст «Гетики» уже в «готовом» виде вместе с фрагментами текста Кассиодора, сейчас установить невозможно. Для нашего исследования, посвященного ранней истории готов, это не так уж и важно, т.к. Кассиодор и Иордан фактически были современниками, собиравшими сведения о причерноморском периоде готской истории спустя полтора столетия после его завершения. Известно лишь со слов самого Иордана, что он использовал не только сочинение Кассиодора, но и сведения «из некоторых историй как греческих, так и латинских, перемежая и начало, и конец, и многое в середине собственным своим рассказом» (Get., 3).

Одним из источников сведений Иордана о готах (непосредственно или опосредованно через Кассиодора), несомненно, был Аблабий, которого он сам характеризует как “descriptor Gothorum gentis egregius verissima <...> historia” (Get., 28). Помимо упоминаний Иорданом, имя Аблабия больше не встречается ни у одного из позднеантичных авторов [120]. Нужно отметить, что Иордан с уважением и доверием относится к его свидетельствам, называет его труд «достовернейшей историей». Скорее всего, он жил при остготском короле Эврихе во второй половине V в.[121] Аблабий написал труд, к сожалению, не сохранившийся, посвященный ранней истории готов[122]. Но проблема состоит в том, что из текста «Гетики» практически невозможно точно установить, что заимствовал ее автор у Аблабия, а что из иных источников. Поэтому современные исследователи по-разному оценивают степень зависимости Иордана от сочинения Аблабия. Так Р. Хахман по формальным критериям выделил в тексте «Гетики» ряд фрагментов, скорее всего, восходящих к тексту сочинения Аблабия[123]. С другой стороны, некоторые исследователи весьма скептически относятся к идее сведения практически всего содержания сочинения Иордана к Аблабию. Например, А. Джиллетт утверждает, что Аблабий вовсе не являлся основным источником для Иордана. Основную массу информации последний получил от самих готов в форме исторического повествования[124].