Готовность номер один

Лаборатория богато оборудована. Здесь имелось много разных приборов и редких реактивов. Лаборатория оснащалась на личные средства Тихонравова. Он собственноручно выдавал преподавателям дефицитные реактивы, ровно столько, сколько нужно было для лабораторной работы или демонстрации опыта.

Свою долгую жизнь Тихонравов посвятил химии. Он был добрым человеком, но при опросе от него не было пощады. У него не было любимчиков. Ко всем он относился ровно и очень требовательно. Мы, конечно, здорово его побаивались и всегда с особым усердием готовились к урокам по химии.

Наш химик большую часть своего времени находился в лаборатории. Помимо химии он до самозабвению любил музыку. Часто по воскресеньям он устраивал для нас своеобразные концерты классической музыки. В лаборатории имелся старинный граммофон с деревянными иголками, чтобы не допустить искажения звука и не испортить уникальные пластинки.

Нередко нас приглашали слушать Чайковского, Баха, Бетховена. Были дни, когда мы знакомились с русскими романсами в исполнении замечательного певца Собинова.

Сам хозяин лаборатории обычно садился в свое рабочее кресло, закрывал глаза и, не шелохнувшись, слушал музыку. Изредка он, словно очнувшись от забытья, негромко восклицал:

- Это, скажу я вам, превосходно!

- Что может быть лучше музыки!

- Музыка очищает душу тонизирует жизнь!

Мы с восхищением и благодарностью смотрели на своего учителя, слушали, как зачарованные, не всегда понятную нам музыку. Необычность обстановки, мелодичность звуков, словно из глубины веков, благоговейные восклицания Тихонравова, - все это приводило нас в восторг, и мы невольно для себя начинали смутно понимать таинственное, неповторимое в звучании сонат и симфоний...

В своем преподавателе Тихонравове видели мы не только великолепного специалиста, но и увлеченного человека. На свои деньги он покупал билеты в театр, раздавал их учащимся, особо преуспевшим в химии, чтобы они познакомились с оперным искусством. Два раза и мне довелось получить эту необычную и чуть-чуть таинственную, как сам Тихонравов, премию. Так впервые в жизни послушал я "Евгения Онегина", сидя во втором ряду партера.

Осмысливая годы своей юности, понимаешь: как важно иметь рядом наставника, более опытного и зрелого человека. Словно в боевом строю, предстают передо мной люди: одни - ведущие, другие - ведомые. В разное время каждый человек бывает и тем и другим. Вот такими ведущими для меня в ранние годы были отец, братья, учителя и мой товарищ по техникуму Николай Семериков. А потом у меня появились свои ведомые, которые со временем тоже стали ведущими. И так до бесконечности, как в цепной реакции жизни.

Николай Семериков

Счастливая судьба свела меня в техникуме с этим невысоким, энергичным, с умными серыми глазами парнем из шахтерского города Губахи.

Жили мы с ним в одной комнате общежития и как-то незаметно подружились, хотя и учились в разных группах. Он был механиком, я - химиком.

Однажды я готовился к последнему экзамену за первый курс техникума. Вдруг пришел Семериков и стал что-то мастерить в углу на столе. Подхожу к нему, спрашиваю в шутку:

- Трактор собираешь?

- Нет, радиоприемник...

- Не может быть.

- Может, да ещё как! Если хочешь помогай.

Сказал он это без насмешки и вызова. Так, как будто мы с ним сызмальства вместе работали.

Николай до техникума был киномехаником и, по-видимому, кое-что смыслил в радиотехнике. Помогал ему, чем мог. А когда радиоприемник был готов, Николай сказал:

- Теперь попробуй сам собери такой. Свободного времени летом будет много.

Дал мне Николай журнал со схемой и описанием приемника.

- Света небось в деревне нет? - спросил он. - Тогда сделаешь на батарейках, как на схеме показано, только радиолампы надо раздобыть.

- Где их возьмешь?

- Попроси у физика. Он тебе не откажет.

Преподаватель физики Бабин весьма поощрительно отнесся к нашей затее. Он разыскал где-то у себя в лаборатории две лампы панель от старого радиоприемника, катушку проводов и, передавая мне, сказал:

- Весь свет прослушать можно. Люблю когда московские куранты бьют...

В первый же день каникул я засел за работу, и недели через две радиоприемник был собран. Работал он от трёх батареек от карманного фонаря. Для нас это была, несомненно новинка, хотя и примитивная.

Вдвоем с братом Евгением установили на крыше избы первую в деревне антенну.

Что такое радио односельчане конечно знали. Однако первый в деревне радиоприемник они восприняли почти как первый спутник в небе. Антенна, точно магнит, притягивала к нашей избе любителей радио. Как бы там ни было, а все же диковинка!

По вечерам около радиоприемника собирались односельчане, чтобы послушать радиопередачи, в том числе и о волновавших нас событиях в Испании.

Помню как сейчас, когда я ехал на каникулы домой, то на стене в зале для пассажиров пермского вокзала видел большую карту Испании с красными флажками, обозначавшими линию фронта.

Возле карты стояли два лейтенанта, военных лётчика. Комментируя события, они говорили между собой:

- Трудно небось достается республиканцам...

- Вот бы пойти им на помощь...

- Думаешь пошлют?