Готовься к войне

- Мой друг Жаров, - сказал он, - хороший парень. Кстати, молодой совсем. Тридцать восемь лет. Законченный гедонист. Любит выпить, погулять. Посмеяться. Он мастер спорта по регби, здоровье пока позволяет и в запои уходить, и нюхать… Очень веселый мужик. Может, например, в пятизвездочном австрийском отеле полуголым выйти в коридор, подозвать горничную, дать ей сто евро и попросить побрить себе сзади шею… Чтоб ты знала: не пропускает ни одной юбки. Коллекционирует. Богатый, двое сыновей. Жена - дочь космонавта. Везде был, все видел. Он и с аквалангом нырнет, и на дельтаплане полетает, и в казино зайдет, под настроение… Он и в гольф мастак, и подраться любитель. Обожает, типа, жизнь во всех ее проявлениях…

- Почему, - тихо перебила Алиса, гипнотизируя разгорающиеся поленья, - ты говоришь об этом с таким отвращением?

- Потому что он баловень судьбы. Халявно, поимел от бога и папы с мамой все на свете. Здоровье. Обаяние. Силу. Красивый, удачливый, всегда смеется, всегда полупьяный - такой гусар, блядь, летучий…

- Не ругайся, - нежно велела рыжая. Камин явно расслабил ее, как давеча - дождь за окном.

- Извини.

Алиса осторожно сказала:

- Он веселый. А ты - угрюмый. Для тебя главное - работа, а для него - ее плоды…

- Видишь ли, - банкир засопел, - когда я вижу Жарова, я понимаю, что… ничего не понимаю. Я пашу, как проклятый, а он бывает в офисе едва три часа в день - и все равно денег у него столько же, сколько у меня. Если не больше.

- А ты не работай, как проклятый, - предложила рыжая. - Разве ты - проклят? Кем ты проклят? И за что? Ты, наверное, сам себя проклял, вот и все. А Жаров - нет, не проклял. Он правильно живет.

- Неправильно. Я, дорогая Алиса, не люблю сластолюбцев. Инстинктивно.

- Он твой друг - и ты его не любишь?

- Люблю. Как друга. Но не как ловца удовольствий. Жаров - маленький мальчик Ему всегда двадцать пять. Если не двадцать. Ты бы его послушала, когда он возвращается с очередного горнолыжного курорта. Это же целая наука! Подъемники, скипассы, ваучеры, правила обгона, правила въезда и наезда, «черные» склоны, «зеленые» склоны, очки за четыреста евро… Лыжи за тысячу. Взрослый, здоровый мужик, отец семейства, владелец собственного бизнеса, едет бог знает куда, за тридевять земель, чтобы кататься. Ему скоро сорок лет - а он КАТАЕТСЯ!

- Что же тут плохого? Свежий воздух, горы…

Знаев пренебрежительно фыркнул.

- Воздух? Ты же была в моем кабинете. Я нажимаю кнопку - и через полчаса у меня там самый лучший воздух. Хочешь - морской, хочешь - горный. Тут дело не в воздухе. Он, друг мой Жаров, сам создал свое дело, на него работают сто человек, его фирма входит в десятку крупнейших российских поставщиков электрооборудования - и все это, видишь ли, только для того, чтобы КАТАТЬСЯ. Назад, в детство, - вот что это такое. Люди создают политические партии, инвестируют в науку, в сложные технологии, содержат детские дома, строят больницы… Люди решают проблемы, берут на себя ответственность. А Герман Жаров - катается! Какой прок человечеству от Германа Жарова?

- Ты слишком высокомерен.

Знаев хмыкнул.

- Не вижу, - сказал он, немного громче, чем ему хотелось, - ничего плохого в высокомерии. Кстати, я тебе еще не все рассказал. Я, в принципе, только начал. Теперь - про девочек. Хочешь, чтоб я тебе рассказал про его девочек? Я тебе расскажу. В принципе, неважно, хочешь ты или нет - я теперь уже сам хочу рассказать тебе про его девочек. Одну из них ты видела. И даже побилась с ней врукопашную…

- Между прочим, - возразила рыжая, - она нормальная. Если бы мой молодой человек на вечеринке напился и стал приставать к другой девчонке - я б сразу врезала. Сначала, конечно, ему. Но и ей тоже…