Готы

Стилихон был отпрыском одного из княжеских семейств вандальского народа. Некоторые источники говорят, что в его жилах текла даже «царская» кровь. Но это противорчение – кажущееся, ибо германские выборные «военные (войсковые) цари» (как можно убедиться на примере родственных вандалам готов) могли избираться из довольно широкого круга членов знатного рода. Такая выборная царская власть обладала явным преимуществом перед наследственной императорской властью. Способной противопоставить самим лучшим и сильным во всех отношениях представителям «варваров» германского, сарматского или гуннского происхождения только слабовольных, слабосильных «маменькиных сынков» из одряхлевших семейств «потомков Энея и Ромула».

Уже отец магистра Стилихона дослужился в римском войске до высоких должностей и выслужил римское гражданство. Его сын уже родился римским гражданином. Он получил блестящее римское образование, не забывая и не отрицая при этом своего германского происхождения. Особенно ценным «экспертом по германским делам» делало Стилихона в глазах его римских хозяев свободное владение тремя языками: 1) «общегерманским», своего рода «языком межплеменного общения», понятного всем германским племенам, странствующим по «римскому миру», 2) латинским – официальным государственным языком всей Римской империи и 3) греческим – языком римского образованного общества, по крайней мере сo II в. до Р. Х., все больше вытеснявшим латинский при константинопольском дворе и вообще на римском Востоке. Быстро продвигавшийся по служебной лестнице благодаря своей выдающейся храбрости, Стилихон, ставший любимцем императора, был в 383 г. направлен им во главе посольства в Персию. Тогда ему было около 25 лет. Значит, на момент смерти Феодосия I, «римскому» вандалу не было еще и 40 – мужчина в самом расцвете лет, сил и талантов, или, как говорили греки, – «акме». Видимо, жажда власти и богатства пробудилась в Стилихоне под впечатлением невероятной роскоши двора персидского «царя царей» (которому, надо сказать, со времен Диоклетиана, римские императоры открыто подражали, но, как видно, недостаточно: сказывалась не столь давняя привычка римлян к деспотии). Высокорослому, атлетически сложенному и молчаливому (как то приличествовало достойному мужу) посланнику «вечного» Рима удалось прельстить чарующих мужские взоры луноликих пери[412] Сасанидского двора. Но он посвящал свой досуг не любовным утехам, а охоте на тигров (!) – любимой потехе персидской знати, вплоть до самого «царя царей» (судя по дошедшим до нас многочисленным изображениям на серебряных блюдах и других произведениях искусства сасанидского периода), и своей сдержанностью совсем сводил с ума прелестных персиянок.

Стилихон копил силы для будущего брачного союза (и, возможно, уже знал – с кем). После успешного завершения своей дипломатической миссии в Эраншахр[413], молодой дукс[414] повел к алтарю племянницу императора с красивым, звучным именем Серена («Ясная»), удочеренную Феодосием I Великим и сделавшую своего законного супруга зятем воссоединителя Римской империи. Пока был жив великий православный император, Стилихону, удостоенному высших воинских почестей и получившему все высшие воинские чины, а впридачу богатейшие поместья и роскошный дворец под Царьградом, не о чем было беспокоиться.

Но и после кончины Феодосия I военный магистр Запада и Востока Флавий Стилихон не спешил начать борьбу со своим главным и самым опасным соперником – притязавшим на всю реальную власть магистром оффиций и префектом претория Востока патрицием Руфином. Вместо этого он во главе войска отправился на беспокойную ренскую границу. В походе на германцев, быстрота и эффективность которого вызвала всеобщее восхищение, Стилихон лишний раз подтвердил свой выдающийся талант стратега. Все великие полководцы мировой истории могли похвастаться военными успехами, аналогичными успехам не достигшего еще и сорока лет вандала, только что вступившего в верховное командование римскими вооруженными силами. Но лишь очень немногие из них отличались такой стремительностью и таким умением преодолевать горы, реки, леса. Так и просится на язык знаменитая суворовская триада: «Глазомер, быстрота и натиск». Должно быть, Стилихону удалось надолго впечатлить и покорить приренские «народы» не только силой оружия, но и силой своих слов и своей личности, ибо мир, продиктованный германцам на Рене Стилихоном, не нарушался целых 20 лет – дольше, чем мир, заключенный с германцами там же когда-то самим Гаем Юлием Цезарем…