Готы

Стилихон был отпрыском одного из княжеских семейств вандальского народа. Хотя некоторые источники говорят, что в его жилах текла не просто княжеская, но даже «царская» кровь. Но это противоречие — кажущееся. Ибо германские выборные «военные (войсковые) цари» (как можно убедиться на примере родственных вандалам готов) могли избираться из довольно широкого круга членов знатного рода. Такая выборная царская власть обладала явным преимуществом перед наследственной императорской властью. Способной противопоставить самим лучшим и сильным во всех отношениях представителям «варваров» германского, сарматского или гуннского происхождения только слабовольных, слабосильных «маменькиных сынков» из одряхлевших семейств «потомков Энея и Ромула».

Уже отец магистра Стилихона дослужился в римском войске до высоких должностей. И выслужил римское гражданство. А сын его уже родился римским гражданином (как апостол Павел). Он получил блестящее римское образование. Не забывая и не отрицая при этом своего германского происхождения. Особенно ценным «экспертом по германским делам» делало Стилихона в глазах его римских хозяев свободное владение тремя языками:

1) «общегерманским» (своего рода «языком межплеменного общения», понятным всем германским племенам, странствующим по «римскому миру»),

2) латинским — официальным государственным языком всей Римской империи и

3) греческим — языком римского образованного общества, по крайней мере, сo II в. до Р.Х., все больше вытеснявшим латинский при константинопольском дворе и вообще на римском Востоке.

Быстро продвигавшийся по служебной лестнице благодаря своей выдающейся храбрости, Стилихон, причисленный к сословию римских всадников (лат. ордо эквестер), второму по знатности после сенаторского сословия (лат. ордо сенаториус), ставший любимцем императора, был в 383 г. направлен тем во главе римского посольства в Персию, именовавшуюся при стоявших там тогда у власти Сасанидах «Эраншахром» (или, говоря по-нашему, «Арийским царством»). Тогда ему было около двадцати пяти лет. Значит, на момент смерти Феодосия Великого, его верному «римскому» вандалу не исполнилось еще и сорока. Он был мужчиной, так сказать, в самом расцвете лет, сил и талантов. Или, как говорили греки — «акме». Видимо, жажда власти и богатства пробудилась в Стилихоне под впечатлением невероятной роскоши двора персидского «царя царей» (которому, как следует заметить, со времен Диоклетиана, римские императоры открыто подражали, но, как видно, недостаточно — сказывалась не столь давняя привычка римлян к деспотии). Высокорослому, атлетически сложенному и молчаливому (как то приличествовало достойному мужу) посланнику «вечного» Рима удалось прельстить чарующих мужские взоры луноликих пери Сасанидского двора. Но он посвящал свой досуг не любовным утехам, а охоте на тигров и львов (!). Любимой потехе персидской знати, вплоть до самого «царя царей» (судя по дошедшим до нас многочисленным изображениям на серебряных блюдах и других произведениях искусства сасанидского периода). И своей сдержанностью совсем сводил с ума прелестных персиянок.

Стилихон копил силы для будущего брачного союза (и, возможно, уже знал — с кем). После успешного завершения своей дипломатической миссии в великий Эраншахр, молодой римский дукс (подчиненный по должности военному магистру, в свою очередь подчиненному префекту претория, выше которого был только император), повел к алтарю племянницу императора с красивым, звучным именем Серена («Ясная»), удочеренную августом Феодосием I Великим и сделавшую своего законного супруга зятем воссоединителя Римской империи. Пока был жив великий православный император, Стилихону, удостоенному высших воинских почестей и получившему все высшие воинские чины, а в придачу — богатейшие поместья и роскошный дворец под Царьградом, не о чем было беспокоиться.