Готы

«Балта» вроде бы означает (как и латинское слово «аудакс») — «храбрый», «смелый», «отважный». Значит, Балты (не имеющие ничего общего с Балтийским морем и народами балтской языковой семьи, вроде эстиев-пруссов) суть «Храбрые». Самые храбрые из представителей храброго готского народа. «Храбрейшие из храбрых». Такими и должны быть повелители храбрых, их цари или князья («фуристо», «передовые бойцы», «воины первой шеренги»). Тем более странно, что вестгот Аларих — первый исторически засвидетельствованный Балт. Первый готский деятель, чье имя может быть однозначно связано с этим родом. Правда, Рейнгард Венскус высказал в своей статье, вошедшей в «Реальный лексикон германской древности», предположение, что Балтом был царь вестготов Ариарих, заключивший в 332 г. договор с императором Константином Великим. В пользу этого предположения, по мнению Венскуса, свидетельствовало быстрое возвышение и полновластие внука Ариариха — известного нам «тиуданса» Атанариха. Пользовавшегося столь непререкаемым авторитетом среди готов и римлян, что, даже разбитый на поле боя гуннами, лишенный власти Фритигерном и бежавший под защиту римлян, старик-«судья» был принят василевсом Феодосием со всеми почестями — так сказать, «по первому разряду». Подобных почестей не удостаиваются ни выскочки, ни узурпаторы. Поэтому можно предположить, что все виднейшие и авторитетнейшие правителя вестготского племенного союза избирались из рода Балтов, по меньшей мере, на протяжении столетия, прежде чем Аларих был провозглашен первым вестготским царем в полном смысле этого слова. Первым, за которым все племена безоговорочно пустились в авантюру.

Поэтому такой царственно-гордой была реакция Алариха, добросовестно таскавшего со своими вестготами для василевса Феодосия Великого каштаны из огня, но не получившего обещанной награды. Когда в решающей двухдневной битве войск самодержца Феодосия с коварным узурпатором Евгением (язычником, вздумавшим оторвать от «мировой державы» если не всю западную половину, или, по крайней мере, Италию) при Фригиде в 394 г., Евгений (фактически же — его «закулисный кукловод» франк Арбогаст, столь же закоренелый язычник) был разбит, главная заслуга в этом принадлежала вестготским «федератам». Именно двадцать тысяч вестготов Алариха сражались в первых рядах войск Феодосия и понесли самые тяжелые потери (половину своей численности), однако принесли объединителю Римской империи победу. Благодаря железной дисциплине, которой Аларих спаял своих вестготов, они не испугались внезапно налетевшей бури, приведшей в смятение суеверных (как и все язычники) воинов Евгения и Арбогаста. Что также способствовало победе Феодосия Великого над узурпатором. Многие вестготы считали, что их тяжелейшие потери при Фригиде — на совести двуличного августа Феодосия (якобы делавшего все для ослабления их племени, рассматриваемого им как источник потенциальной угрозы для империи).

В январе 395 г. благоверный император Феодосий I почил в Бозе. Ушел в мир иной человек, за которым вестготы числили «должок», причем (по их убеждению) немалый. Его военачальник и регент империи Стилихон отправил десять тысяч уцелевших после усмирения Италии и крайне недовольных вестготских «федератов» во главе с Аларихом в отведенные им еще раньше для поселения области Нижней Мёзии — части римской Фракии, между местом слияния Сава-Савы с Данубом, на западе, и позднейшей Добруджей, на востоке, у Понта Евксинского. Условия этого похода обострили и без того напряжённую ситуацию. Приготовленные запасы оказались недостаточными, были израсходованы, и вестготы начали в открытую грабить те земли, по которым проходили. Им явно не хотелось возвращаться к землепашеству и прочим радостям сельской жизни. Вдали от богатых городов, где было чем поживиться. И где они в ходе войны много чего насмотрелись. То, что они участвовали в гражданской войне между римлянами, в которой германцам на римской службе дозволялось грабить лишь «слегка» («когда от много берут немножко, то это не кража, а только дележка»), до разочарованных вестготских «федератов», не привыкших вникать в тонкости, попросту не доходило. И вестготы возроптали. Тем более, что нанимались на римскую службу по договору, заключенному в 392 г. с Феодосием I Великим. А не с его преемниками. В их глазах договор утратил силу со смертью Феодосия.