Готы

Относительно неясным был исход лишь первой (и крупнейшей) из многочисленных битв остготов с гуннами, пытавшимися снова подчинить их своей власти. Битв, в которых на стороне гуннов дрался и мудрый царь гепидов Ардарих, главный советник Аттилы, ратоборствовавший за то, чтобы наследником Аттилы стал его, Ардариха, родной племянник — сын гуннского «царя-батюшки» Гиесм. Эта великая битва произошла в 453 г., т. е. вскоре после кончины Аттилы, на реке Недао, протекавшей по территории Паннонии и до сих пор не поддающейся точной идентификации. В своей предыдущей книге, посвященной гуннам, автор этих строк предположил, что под гидронимом «Недао» скрывается современная венгерская река Капош, правый приток Дуная. В битве при Недао пал Эллак, сын-первенец великого Аттилы. После его гибели разбитых гуннов оттесняли все дальше на восток. Место их кочевий и стойбищ в Паннонии заняли остготы и гепиды.

Столь важные события редко искажались или фальсифицировались даже падкими на всяческие вымыслы античными историками. И потому Иордан, опираясь, как обычно, на Кассиодора, дает нам вполне связное описание гигантомахии между Ардарихом и враждебными ему (а точнее — его племяннику и прижизненному любимчику «Бича Божия» Гиесму) сыновьями Аттилы, приведшей, в конце концов, к свержению остготами гуннского ига:

«Туда сошлись разные племена, которые Аттила держал в своем подчинении; отпадают друг от друга царства с их племенами, единое тело обращается в разрозненные члены; однако они не сострадают страданию целого, но, по отсечении главы, неистовствуют друг против друга. И это сильнейшие племена, которые никогда не могли бы найти себе равных [в бою], если бы не стали поражать себя взаимными ранами и самих же себя раздирать [на части]». («Гетика»).

Иордан описывает битву при Недао (возможно, мало уступавшую или совсем не уступавшую по своему размаху и числу участников «битве народов» под Каталауном) в классически-риторической манере. Под его пером в качестве активных участников титаномахии выступают и (ост)готы (без которых, по твердому убеждению отъявленного «готофила» Иордана, не могло обойтись ни одно мало мальски значительное событие мировой истории):

«Думаю, что там было зрелище, достойное удивления: можно было видеть и гота, сражающегося копьями…» («Гетика»).

Между тем, современные историки придерживаются мнения, что, хотя в битве при Недао и решалась судьба остготов, сами остготы в ней активно не участвовали, сохраняя своего рода «вооруженный нейтралитет» (как и римляне патриция Аэция — под Каталауном, по мнению, скажем, Исидора Севильского). Этой крайне подозрительной, для союзников и данников, пассивностью остготских войск, видимо, и объясняется подтверждаемый всеми источниками гнев сыновей Аттилы на своих неверных «улусников». И замечание одного из хронистов, что с тех пор гунны стали охотиться на остготов, как на беглых рабов. При активной поддержке остготских союзников гунны наверняка разбили бы Ардариха, несмотря на то, что гепиды проявляли во всех сражениях исключительную отвагу и высочайший боевой дух.