Говорящий от Имени Мертвых. Возвращение Эндера

И она тосковала по нему, а потому начала искать. И нашла. Он Говорил от Имени Мертвых на Рове, первой планете, на которую ступил с тех пор, как написал «Королеву Улья» и «Гегемона». Джейн читала его книги и знала, что ей не надо прятаться от него, притворяться «умной игрой» или какой-нибудь другой программой. Если он смог понять Королеву Улья, то поймет и ее, Джейн. Она обратилась к нему через его терминал, позвала по имени и показала лицо, которое выбрала для себя. А потом показала, насколько может быть ему полезна. Улетая с той планеты, он уже нес ее с собой – серьгой в ухе.

Все, что Джейн помнила о себе, было так или иначе связано с Эндером Виггином. Она помнила, как, отвечая ему, создавала себя. Как давно, в Боевой школе, он рос, подстраиваясь под нее.

А потому, когда он поднял руку и впервые со времени их встречи отключил жемчужину, Джейн не смогла воспринять это как рутинный, незначительный и даже естественный обрыв связи. Ей показалось, что ее единственный и самый дорогой друг, ее возлюбленный, муж, брат, отец, ребенок вдруг ни с того ни с сего заявил, что она не должна существовать. Как будто ее внезапно втолкнули в темную комнату без окон и дверей, ослепили или, вернее, похоронили.

И несколько мучительных, невыносимых секунд, обернувшихся для нее годами боли и одиночества, Джейн не могла заполнить эту неожиданную пустоту, провал, возникший на самых верхних уровнях внимания. Огромные куски ее сознания, именно те, что составляли опору личности, исчезли, будто их кто-то стер. Все программы, все компьютеры на Ста Мирах и за их пределами продолжали работать, как прежде. Никто не заметил перемены. И не знали, что этот удар чуть не убил Джейн.

За это время Эндер успел лишь опустить руку обратно на колени.

Потом Джейн пришла в себя. По опустевшим на мгновение каналам снова потекли мысли. Естественно, об Эндере.

Она сравнила его поступок со всеми другими, которые могла наблюдать за время их совместной жизни, и поняла, что он совсем не хотел причинять ей столько боли, что для него она – существо, живущее очень далеко, где-то в космосе (в буквальном смысле так оно и было), ему казалось, что жемчужина в его ухе настолько мала, что никак не может быть существенной частью Джейн. А еще она поняла, что в ту минуту он вовсе не думал о ней, так как был слишком поглощен проблемами некоторых обитателей Лузитании. Аналитическая система тут же выдала целый список причин, объяснявших его необычную небрежность в обращении с ней.

Впервые за долгие годы Эндер оказался лишен общества Валентины и только-только начал ощущать потерю.

Его всегда привлекала, манила к себе семейная жизнь, ибо ребенком он слишком рано лишился семьи. Дети Новиньи потянулись к нему, и он почувствовал себя отцом, а ведь судьба так долго отказывала ему в этом.

Эндер принял близко к сердцу несчастье Новиньи, ее одиночество, боль и вину. Он хорошо знал, что значит стать причиной чьей-то жестокой, незаслуженной смерти.

Кроме того, его грызло и подгоняло желание побыстрее отыскать новое гнездо для Королевы Улья.

А еще он боялся свинксов. И одновременно тянулся к ним. Надеялся понять, что скрывается за их жестокостью, и заставить человечество принять свинксов как рамен.

Аскетизм и мирное житье Цефейро и Арадоры, одновременно привлекающие и отталкивающие Эндера, заставили его осознать собственное целомудрие и понять, что у него нет для этого никаких причин. Впервые в жизни он признал, что в глубине его души живет свойственное любому организму желание повторить, продолжить себя.

И вот в этот котел непривычных, неожиданных эмоций и уронила Джейн то, что считала забавной иронической репликой. Несмотря на свою способность чувствовать и сопереживать, Эндер никогда раньше не терял чувства юмора, а вот это ее замечание не показалось ему смешным. Оно причиняло боль.

«Он не смог справиться с моей ошибкой, не был готов, – подумала Джейн, – и еще он не понимал, сколько боли причинит мне то, что он сделал. Он не хотел зла и невиновен в том, что произошло. И я тоже. Мы простим друг друга и пойдем дальше».

Это было хорошее решение, и Джейн по праву гордилась им. Беда заключалась в том, что она не могла осуществить его. Эти несколько секунд, на которые ее мозг прекратил работу, не прошли для нее даром. Травма, потеря – а потом произошло изменение, и она стала совсем другой, не такой, как раньше. Многие части ее стерлись, умерли. Многое перепуталось и смешалось, почти полностью развалилась иерархия уровней внимания, Джейн не вполне контролировала собственную деятельность. Она все время отвлекалась, не удерживала фокус, ее засасывало в бессмысленную, лишенную для нее всякого значения жизнь Ста Миров. Ее трясло, она то и дело ошибалась.

Как и многие другие живые существа до нее, Джейн обнаружила, что принять разумное решение намного легче, нежели претворить его в жизнь.