Говорят, под Новый год…

«Может быть, это всё какая-то ужасная ошибка», – шевелился в глубине её души червячок сомнения. Однако она понимала, что занимается самообманом. Слишком долго она пребывала в счастливой иллюзии незыблемости её брака, пора было учиться смотреть правде в глаза.

Хорошо было бы от души поплакать, но глаза были сухими. Однако в груди всё горело огнём. Татьяне казалось, что это самая настоящая физическая боль. Самое ужасное, что ей даже не с кем было поделиться своим горем, не у кого искать сочувствия или просить совета. Кому жаловаться? Подруги только позлорадствуют, поскольку давно это предсказывали. А кто виноват в сложившейся ситуации? Только она сама.

Завтра муж должен был вернуться из Казани. Ей потребуется немало усилий, чтобы подготовиться к этой встрече. Продумать предстоящий разговор. Не уронить достоинства. Но прежде всего… Прежде надо увезти Лину из дома. Негоже малышке становиться свидетелем родительских разборок.

Татьяна сама поразилась той лёгкости, с которой врёт – позвонив в родительский дом, она сказала, что хочет отправить внучку к ним на все новогодние праздники, потому что им с мужем необходимо побыть вдвоём. Мама с бабушкой ужасно обрадовались и ничего не заподозрили.

Вернувшись вечером в пустую квартиру, Татьяна заметалась туда-сюда по комнатам, чтобы собраться с мыслями. Ей предстояла тяжёлая, бессонная ночь…

30 декабря

Тазик оливье

Нюта, 40 лет, Москва

– Ей-богу, даже моргнуть страшно – а вдруг захраплю? – поделилась Нюта с Тонечкой во время кратковременного перекура. – Всё-таки, как отсутствие нормального сна изматывает человека…

– Скорее бы закончились эти дурацкие праздники, – посетовала официантка в унисон. – А потом – в отпуск. Я буду спать трое суток, честное слово! Коля уже жалуется, что ему надоела моя проклятая работа – после неё сил на семью практически не остаётся.

– Кстати, если тебе важен твой брак, то будь с мужем поласковее, – предостерегла Нюта. – Не хочу стращать, но мою семью развалили именно новогодние банкеты.

– Как это? – Тонечка в ужасе округлила глаза.

– Да пару лет назад, после очередного «трудового будня». Значит, как было дело… Добралась я домой буквально на автопилоте. Мечтала лишь об одном: сожрать что-нибудь – днём реально не хватило времени даже на перекус, – а затем доползти до кровати и спать, спать, спать… Знаешь, какой фразой встретил меня на пороге квартиры ненаглядный муж Лёнчик?

– «Дорогая, я сварил тебе супчик, поджарил котлеток и сделал бутербродик с сыром»? – хмыкнула Тонечка недоверчиво.

– Ха-ха-ха, наивные мечты! На самом деле, увидев меня, он тут же инфантильно заныл: «Любимая, что же ты так долго, я ведь кушать хочу!»

– Вот гад! – ахнула официантка понимающе.

– Кушать. Кушать, блин! – с застарелой ненавистью выдохнула Нюта. – Ты понимаешь, этот подлец поленился открыть холодильник и тупо разогреть себе борщ или потратить пятнадцать минут на то, чтобы отварить пельмени. Он умирал от голода и терпеливо ждал, что приду с работы я, измученная, будто на мне пахали, и всё ему разогрею-подам-самолично ложечку в ротик засуну.

Свирепо затянувшись сигаретами, женщины с минуту солидарно молчали.

– Возможно, это пустяк, из-за которого объективно глупо было рушить семью, – продолжила Нюта более миролюбивым тоном, – но он стал последней каплей. Многие подруги так прямо и заявляли мне: дескать, ты набитая дура и овца, такого мужика проворонила, ну что тебе – трудно было накрыть на стол и подать ему жратву? А вот трудно. Я, простите, до дома доползла чуть живая и снова должна метать на стол?

– Как в старом анекдоте, – вздохнула официантка. – Приезжаешь ты на курорт, а там – станки, станки, станки…

– Хотя, может, причина развода была вовсе не в моей усталости и многочисленных банкетах, – поразмыслив, произнесла вдруг Нюта. – Ты, наверное, примешь меня сейчас за идиотку, подверженную глупым предрассудкам и страхам, но я всё-таки скажу… – она приблизила губы вплотную к Танечкиному уху и прошептала:

– Просто у женщин нашего рода такая судьба – одинокая бабская доля.

– Иди ты! – отшатнулась Тонечка. – А я-то почти поверила…

– Клянусь, я не шучу! Началось всё с прапрабабки… Помнишь, я тебе рассказывала про своего предка-ресторатора с Трубной? Так вот, его жена… Вернее, они не были женаты, то есть не венчались. Ух, какой скандал разгорелся тогда в свете! Прапрабабка-то моя происходила из известной дворянской семьи, и вдруг – тайная связь с каким-то трактирщиком, да ещё и иностранцем впридачу, какой позор! Когда у семнадцатилетней девушки начал расти живот, все были просто в ужасе. Отец даже собирался пристрелить подлого совратителя, но непутёвая дочь на коленях умоляла оставить возлюбленного в покое.

– Во нравы были, – вздохнула Тонечка. – А сейчас все трахаются с двенадцати лет, и никого это не волнует… Так чем дело-то кончилось?