Говорят серийные убийцы. Пять историй маньяков

По словам Мэнсона, за нарушения распорядка воспитанников пороли кожаными вожжами или специальной деревянной палкой. Немногочисленные послабления и развлечения, разрешавшиеся детям, мгновенно отменялись, если монахи уличали их в нарушении режима. Чарльза, страдающего энурезом, ежедневно избивали по утрам, обещая отучить мочить простыни. Монахи словно нарочно пользовались именно той формулой, которую психолог Эллис Миллер называет признаком «особенно порочного родительства»: они били воспитанников, приговаривая, что делают это «ради их собственного блага», дабы научить ответственному поведению и превратить в настоящих мужчин. Мэнсон, восстававший против порядков Жибо, постоянно подвергался телесным наказаниям. По его словам, он дважды сбегал, разыскивал мать, но она возвращала его обратно. В конце концов, Мэнсон снова совершил побег, но на этот раз двинулся в другую сторону.

В двенадцать лет он поселился в какой-то лачуге в Индианаполисе, воровством добывая деньги на оплату жилья и находя пропитание в мусорных кучах. Мальчишка промышлял, чем только мог, пока полиция однажды не распознала, что он – несовершеннолетний. На это обстоятельство донес и его квартирный хозяин, сообщивший властям, что, похоже, один из его жильцов – малолетний. Мэнсона поместили в «Город мальчиков отца Фланагана»[20]. Это учреждение запомнилось Мэнсону необыкновенной оперативностью наказаний за любые проступки. Тут у него вновь произошел приступ психоза, и Чарльз бежал, спасаясь от нескончаемых наказаний. Он украл автомобиль, был схвачен и приговорен судом для несовершеннолетних к отбыванию заключения в городской колонии для несовершеннолетних. Когда оказалось, что городским тюремщикам он не по зубам, его перевели в закрытую школу штата Индиана, в город Плейнфилд.

Для четырнадцатилетнего Мэнсона начался тяжелый период. Большинство заключенных сидело в этой тюрьме за совершение особо жестоких преступлений. По словам Мэнсона, в Индианской школе применялась практика пресловутых «змеиных ям» – карательных заведений, запрещенных в 1960-е годы. Однако шел 1949 год, и Мэнсон был всего лишь подростком, отданным в руки охранников, которые в наше время были бы осуждены за сексуальные преступления и растление малолетних. Вначале Чарльз не поладил со старшим охранником, приказывавшим взрослым заключенным избивать малолеток. Охранник стал регулярно собственноручно избивать парнишку. Кроме того, ему нравилось, когда старшие ребята держали Чарльза Мэнсона за руки и колотили его, пока он, страж порядка, мастурбировал. Подонок принуждал других заключенных истязать Мэнсона, чтобы тот кричал от боли, – это помогало ему достигать оргазма. Тот же охранник организовал регулярные групповые изнасилования Мэнсона своими подопечными, заставляя при всех снимать штаны на школьном дворе, кричал ему: «Эй, Мэнсон, чья очередь трахать тебя сегодня?»

По словам Мэнсона, в Индианской школе был и еще один охранник, который почему-то положил на него глаз, выбрав объектом особой жестокости. Этот тип обожал прогонять заключенных сквозь строй. Они становились в две шеренги на расстоянии четырех футов друг от друга. Тот, кто подвергался наказанию, пробегал между рядами, пока остальные с обеих сторон изо всех сил наносили ему удары толстыми палками. Если человек падал, его поднимали и заставляли бежать сквозь строй с самого начала. Когда кого-то из бьющих замечали в том, что его удар не слишком силен, через строй пропускали и его. Таким образом, в душе Мэнсона были посеяны семена ненависти, он научился никогда никому не доверять, тем более самым близким. Травмы головы, которые наносились ему почти ежедневно, имели последствия – сначала это были частые лицевые тики, а затем повреждение височной доли и эпилептический тип поведения, характерный для эпизодически жестоких индивидуумов. Подлинную степень насилия, которому подвергались воспитанники Индианской школы, и его ожесточающего влияния на личность Чарльз Мэнсон осознал лишь несколько лег спустя, размышляя о проведенных там годах. Он вспоминает, что в четырнадцать лет, в том возрасте, когда обычные дети посещают в школу и живут в семьях, ему приходилось соскребать экскременты с тюремных стен. В годы, когда большинство его сверстников бегает на свидания и учится добиваться первых жизненных успехов, он подвергался поркам, постоянно находясь в лапах садистов-охранников, заставлявших садиться на израненные, еще кровоточащие ягодицы. По прошествии почти сорока лет его спина все еще оставалась в глубоких коричневых рубцах, словно сохраняя на себе отпечаток санкционированных государством воспитательных мер для малолетних правонарушителей. Жестокость подобного «воспитания» породила одного из наиболее чудовищных серийных убийц нашего времени.