Говорят сталинские наркомы

М Г. Первухин: О Михаиле Федоровиче Денисове я уже говорил. Ио памяти могу отметить Александра Яковлевича Рябенко. Сейчас он заместитель председателя Госплана СССР. Он был у меня начальником главка. Во время войны работал вначале на Кемеровском заводе главным инженером, а потом в конце войны, кажется, был у меня заместителем. Заместителем наркома являлся и Сергей Михайлович Тихомиров. Он вложил много труда в развитие органической химии.

К сожалению, среди руководителей химической промышленности СССР военных лет немало уже тех, кого нет в живых.

Если обратиться к ученым–химикам, которые особенно плодотворно трудились в период Великой Отечественной войны, то я сразу могу назвать Семена Исааковича Вольфковича. Он проявлял тогда большую активность, академиком еще не был, но являлся директором НИИ удобрений и ядохимикатов. Там были созданы воспламеняющиеся смеси против танков — так называемая «жидкость КС». (Растворенный фосфор — как ударишь, сразу воспламеняется.) Очень много танков повредили и уничтожили этой смесью, залитой в бутылки. Это было весьма действенное оружие. Наш Чернореченс- кий азотно–туковый завод имел фосфорные печи, плавил в них фосфор, получал жидкость КС и заряжал ею бутылки. Вся продукция шла на фронт.

Занимались многими важными оборонными вопросами наши известные ученые–химики академики Сергей Семенович Наметкин, Александр Николаевич Несмеянов, Николай Николаевич Семенов, профессора Александр Дмитриевич Петров, Юсуф Гейдарович Ма- медалиев (будущий президент Академии наук Азербайджанской ССР) и большая армия других исследователей. (Правда, Семенов немного дальше от химической промышленности стоял в отличие, скажем, от Вольфковича или Несмеянова.)

Поскольку я занимался чисто такими оперативными делами, поэтому сталкивался чаще с такими учеными, которые нужны мне были на практике. А как была у них построена система работы, тут больше и конкретнее знает Сергей Васильевич Кафтанов.

Г. А. Куманев: Один из последних вопросов к Вам, дорогой Михаил Георгиевич. Меня интересует Ваша оценка той производственной операции, которая была осуществлена в Советском Союзе в 1941–1942 гг. Мы сегодня этого немного касались. Речь идет об эвакуации или перебазировании производительных сил СССР в первый, наиболее тяжелый период Великой Отечественной войны. Вы с самого ее начала стали заместителем председателя Совета по эвакуации при СНК СССР, и Вам есть о чем вспомнить и что сказать об этих героических и драматических страницах истории битвы с фашизмом.

М Г. Первухин: Эвакуация, проведенная в Советском Союзе в первые месяцы войны, является одним из самых выдающихся подвигов, которые совершил советский народ в Великой Отечественной войне. Эта эпопея, без всякого преувеличения, не знает аналогов в мировой истории, в истории войн.

Причем исключительная сложность ее проведения заключалась в том, что в таких масштабах и в такие короткие сроки эвакуация не предусматривалась и никогда не планировалась. Ведь никто не предполагал, что столь трагическим и с такими громадными потерями и разрушениями окажется для нашего народа, для Красной Армии начало войны в результате вероломного вторжения немецко–фаши- стских войск на территорию СССР. Что, отступая под натиском превосходящих сил агрессора, нам придется заниматься спасением производительных сил, расположенных в европейской части СССР. А без спасения нашей западной военно–промышленной базы просто невозможно было рассчитывать на достойный отпор врагу и тем более на его последующий сокрушительный разгром.

И каков же итог этого подвига: всего за несколько военных месяцев 1941 — 1942 гг., нередко под огнем противника, удалось за сотни километров перебросить в тыловые районы страны миллионы наших граждан, оборудование тысяч предприятий, сельскохозяйственные и транспортные ресурсы, стратегические запасы сырья, топлива и другие материальные и культурные ценности. И не только перебросить, но и планомерно разместить весь этот огромный потенциал на новых местах и в кратчайшие сроки подключить его на удовлетворение нужд фронта.

Сейчас, вспоминая о днях эвакуации, можно только восхищаться, как нам удалось в целом весьма успешно решить такую грандиозную, я бы сказал, невероятно трудную задачу.