Читаем Говорила мама… полностью

Говорила мама…

Анатолий Никифорович Санжаровский

У колонки, что на углу соседнего барака, набираю воду.

– Холоднячка попить бы! – на подходе поклонился прохожий мужик.

Я тихонько лью ему из ведра в ковшик из тяжёлых ладоней. Он с присвистом пьёт.

Дома мама с постуком режет капусту и спрашивает:

– Толька! Шо готовить?

– Мне ничего не надо. Холодной воды попил… Мало будет – попью на второе горячей.

Мама довольно:

– Яка туга капуста! Ты пойняв! Зимой така туга не бувае.

Сборы

– Толька! Ты куда сбираешься?

Я киваю в окно на сарай, из-за угла которого сиротливо выглядывал наш кривой скворечник:

– В туалет.

– Ну шо его так рано бежать? Вареники с сыром простынут. Подожди трошки. Поешь.

– Ма! Да ну куда я иду?!

– И куда?

– В туалет.

Мама смеётся:

– О! А мне отслышалось – в сельсовет.

24 июня 1988

На картошку

Бегу на огород окучивать картошку.

С милой подружкой тяпкой.

И с литром молока себе и с литровой банкой вареников Грише.

Он убежал раньше.

Спешит всю влагу укутать в картошку.

Я иду и напеваю своё:

Простудила Галя горло.Заболела. Ой-хо-хо.Денёк третий я рыдаюПод окошком у неё.

Нобелевскую премию мне. Не проносите мимо!

24 июня 1988

Благодарность за проигрыш

Мы с Гришей смотрим футбол.

Идёт концовка.

– Ну, кто проиграл? – интересуется мама.

– Наши.

– Э-э! Докомандовались. Мы да мы! Дерутся тилько страшенно.

Комментатор Перетурин:

– Не хватило чуть-чуть удачи!

– Хороши чуть-чуть. Ноль – два!

Перетурин знай гонит пургу:[47]

– Спасибо нашим игрокам за хорошую игру! Сегодня голландцы были чуть лучше. Хорошо использовали наши ошибки. Поаплодируем голландцам! Поаплодируем и нашим ребятам!

– Шо вин молотэ? – удивляется мама. – За шо аплодировать? Ай и брехливый дядько! Нашим же два мячика закатили!

24 июня 1988

Бюрократ

Гриша лежит на диване. На полкомнаты задрал левую ногу на согнутую коленку правой ноги. Крутит в атмосфере голой ступнёй.

И важнюще философствует:

– Людаш, младшая Митина дочуня, близко выскочила замуж. Два локтя по карте!

Он смотрит, как мама заворачивает в газету заплесневелый кусок хлеба. Советует:

– Да выбросьте в ведро!

Мама серчает:

– Разве можно хлиб кидать в поганэ ведро? Отнесу положу в огородчике. Птички, може, склюють. Ты б, Топтыгин… Да зарубай ты курицу!

– Дай отдохнуть. У меня сегодня законный выходной.

Ну и Гриша…

В день моего приезда на мамин призыв отчаяния он кинул:

– Ещё успеем. Дай отдохну перед работой. Потом…

Если просьба звучала после смены, он менял пластинку:

– Я вкалывал! Дай хоть передохнуть!

Это длится уже неделю.

Не бюрократ ли мой милуша Гришатулечка?

26 июня 1988

Очередь

Я подаю Грише кипу бумаг:

– На пуле тащи этот бесценный груз на завод! Сегодня предместкома выкатилась из учебного отпуска. Хорошо, что я сходил в райисполком, взял у Кирюшиной все бумаги. Сказала: разнополых из одной комнаты ставим на учёт при любой жилплощади. Не валяй ты дурочку. Ещё двадцать шесть лет назад мог бы получить новую юрту! Ждёшь, когда братка дело подтолкнёт. Не телись. Дорога ложка к обеду. А после обеда хот выбрось. Бегом с бумагами в местком!

– Мне спешить некуда. У меня ещё тридцать лет впереди!

– А в заду сколько?

– Пятьдесят три.

Я нечаянно облился. Вытер колено полотенцем.

– Мы, – выговаривает Григорий, – полотенцем лицо вытираем. А он – шлюз!

– С каких это пор колено стало задницей?

– На дворе, как в печи, – печалится мама. – Така жара! Токо шо полымя не схвачуеться… Но со стороны святого источника «Неупиваемая Чаша» улыбаются нам маленькие тучки…

Неожиданно надбежал, наведался к нам дождь.

Я пошёл в огородчик за сараем окучивать под дождём помидоры.

27 июня 1988

Мамины заботы

По телевизору выступают ложкари.

– Ложки побьете! Чем борщ станете хлебать? – укорно допрашивает их мама.

Они не слушают её. Знай поют своё.

Один:

Укусила меня муха.Не ходи по молодухам!

А второй:

Ускорение, перестройка –Беспокойные слова.Перед этим у кого-тоЗаболела голова.

28 июня 1988

Церковь и свёкла

– Пятого, – объявляет мама, – еду в церкву.

Гриша чешет в затылке:

– На открытое партсобрание? Как бы Вас из церкви не укатали на прополку свёклы?

– Не увезут! Мы своё отпололи. Шо нам, по тридцать? Это молодь хай полет! А то уха золоти, штаны шёлковы… А мы в молодости ходили босяком… Пятки в кровь порепаются… Как сказано? Своё счастье не обойдёшь, не объедешь. А покорно поклонишься и пойдёшь.

29 июня 1988