Говорит Альберт Эйнштейн

В Лос-Анджелесе Чарли Чаплин приглашает их присоединиться к ужину, на котором будут Полетт Годдар, Уильям Рэндольф Херст и Мэрион Дэвис, а после в качестве специальных гостей побывать на премьере его фильма «Огни большого города».

— Больше всего в вашем искусстве меня восхищает его универсальность, — признается Чаплину Альберт. — Вы не говорите ни слова, и все же мир вас понимает.

— Это правда, — отвечает Чаплин. — Но вы достигли еще больших высот. Мир восхищается вами, хотя ни слова не понимает в вашей теории.

На выходе из кинотеатра «Лос-Анджелес тиэтр» их оглушают крики и вопли многотысячной толпы, что скопилась под прожекторами, направляющими свои лучи в небо.

— Как это понимать? — спрашивает Чаплина Альберт.

— Все в порядке, — успокаивает Чаплин. — Ничего не случилось.

Уилл Роджерс, актер, комик и видный журналист, замечает: «Радиопередачи, банкетные залы и еженедельные газеты уже никогда не будут прежними. Он приехал сюда отдохнуть, побыть одному. Но он ел с каждым, разговаривал с каждым, позировал каждому, у кого еще оставалась пленка, посещал каждый завтрак, каждый обед, каждую кинопремьеру, каждую свадьбу и две трети разводов. В общем, он показал себя таким хорошим парнем, что ни у кого не хватало духу спросить, в чем же состоит его теория».

^{ЧАРЛИ ЧАПЛИН}

В своем дневнике Альберт запишет: «Сегодня я принял решение отказаться от места в Берлине, и теперь мне предстоит быть пташкой перелетной всю оставшуюся жизнь!»

Вернувшись в Берлин, Альберт вступает в переписку с Фрейдом. «Существует ли для человечества путь, позволяющий избежать опасности войны?» — спрашивает Альберт.

У Фрейда есть ответ:

Как долго еще придется нам ждать, пока и другие также станут пацифистами? Этого нельзя предсказать, но, возможно, это не такая уж утопическая надежда, и под воздействием обоих факторов, влияния культуры и оправданного страха перед последствиями будущей войны, еще в обозримое время будет положен конец войнам. На каких путях или окольных дорогах это произойдет, мы не можем пока предвидеть. И все же мы осмеливаемся утверждать: все, что способствует культурному развитию, работает также и против войны.

Я сердечно приветствую Вас и прошу прощения, если мои соображения разочаровали Вас.

Ваш

Зигмунд Фрейд

С каждым днем политическая обстановка беспокоит Альберта все больше. Глотком свежего воздуха, казалось, станет для него поездка с лекцией в Оксфордский университет, но и здесь на горло ему наступил строгий церемониал, принятый в профессорской среде Крайстчерч-колледжа.

В Оксфорде Альберта разыскал Абрахам Флекснер, основатель Института перспективных исследований в Принстоне. Они наворачивают круги по аккуратному газону Главного квадранта. Флекснер согласен на любые условия, лишь бы Альберт переехал в Принстон. Альберт обещает подумать над столь щедрым предложением.

^{СОТНЯ ПРОТИВ ЭЙНШТЕЙНА}

Возможно, чтобы принять решение, он должен ответить себе на один вопрос: изменится ли курс наступательного движения Гитлера и его нацистов. В этом году. Или в следующем. Когда-нибудь.

Он прилагает немало усилий, чтобы оградить свой образ жизни от лишних потрясений.

И тогда дело доходит до постройки собственного дома из орегонской сосны и галисийской пихты в тихой идиллической деревушке Капут на озере Швиловзее в земле Бранденбург.

Поначалу Альберт с Эльзой живут на два дома: то на Габерландштрассе, 5, то в деревне, где за домом присматривает их горничная Герта Шифельбейн. Туда же подселяются Элен Дюкас и Вальтер Майер. Да и Альберт подумывает перебраться в Капут насовсем. Он легко променяет бесконечные заседания в академии на здешнюю тишину, которую не прервет очередной телефонный звонок. В деревне у него появляется собака, Пурцель[8]. Кто только не гостит у него в доме: Макс Борн, Эренфест, художница Кете Кольвиц, писатель Арнольд Цвейг, Зоммерфельд, Вейцман и даже Рабиндранат Тагор.

Альберт наращивает темп и мощь своих публичных выступлений.

Вот он читает лекцию «Что нужно знать рабочим о теории относительности» в Марксистской школе для рабочих. Эйнштейн: «Я уважаю в Ленине человека, который с полным самопожертвованием отдал все силы осуществлению социальной справедливости. Я не считаю его метод целесообразным. Но одно бесспорно: подобные ему люди являются хранителями и обновителями совести человечества».

^КАПУТ