Говорит Москва

Видели бы вы, с каким аппетитом и умилением сегодня в 18:30 два хипстера пили по 50 г в баре «Камчатка». Выражение лица было настолько счастливым – хоть рекламу снимай. Они на улице сидели, а у окна – девушка с парнем. Девушка рассказывала про свой удавшийся отпуск, но при этой картине толкнула парня в бок, показала в окно – и оба залюбовались. Хипстеры закусили бутербродами с рыбой – и, довольные, ушли.

* * *

Видела у Курского вокзала девушку – без юбки, то есть, – просто в колготках шла. Они прозрачные, хоть и черные: все трусы было видно. Кружевные, если интересно, шортиками. Прохожие, конечно, оборачивались, но держали себя в руках.

Потом встретила девушку с зеленого цвета ирокезом. Выглядела опрятно, хоть и панк. А кроме зеленого у нее волосы были сегментами покрашены еще, кажется, в красный и бежевый.

В «МакКафе» мужчина за столиком орет в телефон: «Ты же девушка! Тебе нужно это все только намеком выражать!».

* * *

В вагоне метро едут маленькая девочка и ее мама. Сидят рядышком. Мама уткнулась в телефон, девочка рассматривает детский журнал. На остановке около них освобождается место, и как раз заходит еще одна маленькая девочка, садится рядом. Обе девочки светленькие, с косами и в пастельно-розовом. Посмотрели друг на друга. Та, что с журналом, вернулась, было, к нему, но вторая говорит:

– Девочка, как тебя зовут?

Вот так просто, без всех этих взрослых «простите, что беспокою». Первая ответила. Та продолжает:

– А что это у тебя за журнал? С Русалочками? У меня тоже есть, другой. Тут надо раскрашивать?

Журнал они дальше смотрели вместе и что-то свое обсуждали. Но ехать второй девочке было всего одну остановку, и мама потянула ее к выходу. Спрыгнув с лавки, она на прощанье спрашивает:

– А сколько тебе лет?

– Пять!

– А мне четыре с половиной! – кричит уже почти с платформы.

И все, других девочек в вагоне не было.

Осень

На Никитском бульваре в День Города продаются книжки. Поэт в микрофон читает стихи перед кучкой интеллигентных зрителей. Чуть дальше раздают газету, где напечатаны прекрасные тексты Линор Горалик и разные смешные истории о литературе. Один преподаватель, случайно встретив другого, радостно предлагает прочесть в рамках его курса лекцию: «Вы так замечательно читаете!»

У Кремля территория огорожена забором. На обильно украшенной рекламой сцене не в меру разговорчивый ведущий загадывает загадки человеку из толпы, поднявшемуся сюда, видимо, чтобы выиграть какой-нибудь приз. «„Если хочешь быть здоров…“? Ну-у-у… Что нужно делать, чтобы быть здоровым?». На сцене человек из толпы молчит. «Если хочешь быть здоров – брей письку», – орет в подсказку проходящий мимо парень, что называется, «с окраины». «Не, ты чо, надо в рифму, – поправляет его друг. – Если хочешь быть здоров/Отсоси у трех коров!». Мимо проходят два хипстера. Один из них оценивает происходящее: «Ну, что с них взять, свиньи».

Вечером на Болотной площади поет Джеймс Маккартни, сын Пола. В конце выступления он бросает в толпу розу. Цветок, не долетев, лежит в зоне для фотографов. Все спокойно ждут следующих артистов. Из толпы вырывается девушка и умоляет охранника пропустить ее за ограждение – забрать розу. Тот непреклонен. Тогда девушка просит принести ей цветок скучающую за сценой сотрудницу артистов. «Это для меня очень важно, понимаете?». Сотрудница понимающе приносит. Девушка счастлива. Охранник недоуменно пожимает плечами.

* * *

В троллейбусе, который неспешно едет по Ленинскому проспекту, у окошка сидят девочка и тетенька. У тетеньки на коленях большой школьный рюкзак и еще пакет. Она говорит строгим голосом:

– Лиза, мне такое поведение не нравится. Зачем ты маме сказала, что мы не составляли рассказ?

– Я забыла, – тихо отвечает Лиза.

– Ну как можно забыть. Теперь записывать будем? Наизусть учить?

– Не знаю. Давай не будем… А какой был рассказ?

– Мы же сочинили. Что в Москве есть Красная площадь – это, по-твоему, не рассказ? Большие дома. И много машин.

Лиза водит по стеклу пальцем, молчит. – Подводишь ты меня, Лиза, – добавляет тетенька.

Девочка вздыхает. Смотрит в окно. А за ним как раз – большие дома. И много машин.

* * *

– Наконец мы с Ашотом вышли из отделения. Тигран нас на улице ждал. Состояние у меня – убитое. 10 утра. Я всю ночь не спал, сутки бухал, до этого двое суток работал. Ну все, закончили там, в милиции, пора ехать. И тут… Из отделения выходят… Ну, как сказать? Две фотомодели! Высокие, красивые, в вечерних платьях! И ничего на них нет. Ни сумок, ни телефонов. Оказалось, их таксист вез – и ограбил. Испугал, чтобы они выбежали из машины, и с сумками уехал. Это они рассказали. Тигран нашел машину – но мы впятером не помещаемся. А одной из девушек надо было на электричку. Я братьям говорю: «Вы садитесь, я ее провожу». Поехал с ней в метро до Ярославского вокзала. А она – стройная, на каблуках, и платье у нее с вырезом квадратным на спине. Все смотрят! Ну, я ничего, проводил, посадил на электричку. Э, брат, какая была девушка!

* * *

На эскалаторе станции метро «Тверская» мужчина и женщина обсуждают картину дня: