Грааль клана Кеннеди

Маруся открыла дверь и, стараясь ступать как можно тише, подошла к лестнице. То, что она увидела, заставило ее отпрянуть назад. Человек из магазина о чем-то тихо переговаривался с мулаткой на ресепшене. Маруся почувствовала предательскую слабость в ногах и испугалась, что сейчас лишится чувств. С бьющимся сердцем, на цыпочках, она осторожно отступала назад. Открыв дверь номера, привалилась к стенке и судорожно вздохнула. Дело принимало неприятный оборот. Как же ей выбраться отсюда? Есть ли какой-то выход? А если попробовать спуститься на второй этаж и…

Маруся взяла сумку и вновь вышла в коридор.

Спустилась на этаж ниже и постучала в первую попавшуюся дверь. Ей открыл молодой парень. Он оказался туристом из Коста-Рики, представился Раулем. На английском изъяснялся сносно. Когда Маруся изложила свою просьбу, не стал задавать лишних вопросов и даже помог спуститься со второго этажа на землю по пожарной лестнице. А на прощание помахал рукой и широко улыбнулся. Наверное, решил, что она удирает, не заплатив. Или что-то в этом роде. Переубеждать его Маруся не стала.

Спустившись, она осмотрелась. Эта часть гостиницы выходила во внутренний дворик, к счастью, здесь никого не было, только пара клумб и травянистая дорожка. Подхватив сумку, Маруся быстрым шагом направилась подальше от гостиницы, боясь, что ее в любой момент могут окликнуть и остановить. Через пару кварталов удалось поймать такси.

Маруся уже добралась до аэропорта, когда раздался звонок Марка:

– Через сорок минут мой рейс в Париж. Как ты?

– Я в Ренне, в аэропорту, думаю, куда направиться дальше. Здесь небезопасно.

– Дай знать, как только определишься.

– А как ты?

Марк помолчал с минуту, а потом проговорил:

– В тревогах и беспокойстве о тебе. – И дал отбой.

* * *

Он переехал в волжский город, работал в местном университете. Жизнь текла по заведенному порядку. Он вошел в круг Королькова-старшего. Тот приглашал его на большие праздники и семейные торжества. Не сказать, что они стали большими приятелями, нет. Но отношения сложились вполне дружескими.

Как он условился с Кориным, они иногда созванивались или переписывались по электронной почте. Он посылал бывшему журналисту-разведчику отчеты по Королькову. В отчетах указывал, чем Эдуард Николаевич занимался, что планировал…

Ему казалось, что в этих отчетах нет никакого смысла, но раз была такая договоренность, то нужно ее выполнять. Корин также просил записывать, о чем говорил Корольков в беседах, какие темы обсуждал с людьми.

Когда Корольков выдвинул своего сына на пост мэра, он предложил ему, Игорю Мятлеву, войти в избирательный штаб. Конечно, он согласился.

Все складывалось очень удачно, если бы не появилась присланная из Москвы Маруся Громова, которая каким-то образом встряла не просто с предвыборной концепцией, а концепцией, которая касалась Кеннеди, что было само по себе странным и непонятным. Он не преминул заметить этот факт в отчете Корину.

Корин никак не отреагировал, просто написал, чтобы он продолжал вести наблюдение.

Потом случилась эта авария, в которой пострадали и Маруся Громова, и сын Королькова – Павел Эдуардович.

А вскоре случилось и вовсе экстраординарное событие. Корин вызвал его к себе в Москву…

Встретились они не на квартире у Корина, как обычно, а в больнице, куда Валерий Игнатьевич попал с инфарктом.

Он нашел Корина в больничном сквере, тот сидел на скамейке.

Выглядел он неважно. Лицо отекло, щеки посинели, дыхание тяжелое.

– А, пионэр, садись! – похлопал Корин по скамье. – Как видишь, свидание наше на этот раз не в привычном антураже. Ни закусок, ни водочки, ни-че-го, – произнес он по слогам. – Похоже, мне свидание назначила некая дама. Та, которая с косой. Ну ладно, я тебя вызвал не для того, чтобы жаловаться.

– Как вы себя чувствуете, Валерий Игнатьевич?

– Никак. Даже не хочу об этом говорить…

Он присел на скамью. Невольно вспомнилось последнее свидание с отцом.

Правда, тогда была осень, а сейчас лето. Марево плыло в воздухе, даже несмотря на то, что уже вечер. И еще – цвели флоксы на клумбах. Яркие, свежие.

– Вызвал я тебя потому… – Корин пошевелил губами. В сквере они были одни, другие больные разгуливали по дорожкам или сидели на скамейках ближе к больничному корпусу. – В общем, дело хреново. Объяснять долго, да ты ничего и не поймешь… Если вкратце, то произошел провал нашей агентуры. Тех, кто работал по Кеннеди. Под угрозой сохранность всех материалов нашей группы. Да и не только материалов. Под угрозой – все мы. В любой момент могут начаться смерти, убийства, замаскированные под самоубийства. Ну и все в таком духе… Короче, тебе нужно поехать в Лондон и взять на себя сохранность корпуса документов. Они хранятся у одного человека. Как видишь, я уже не могу поехать сам. Поэтому делегирую тебя.

– Лондон?

– Точнее, пригород Лондона. Адрес я тебе сейчас дам. Доставай блокнот и пиши. Чем скорее ты вылетишь туда, тем лучше.

Он достал записную книжку, записал адрес, который ему продиктовал Корин.

– Ну вот и все, – шумно выдохнул Валерий Игнатьевич и посмотрел в сторону. – Пока, пионэр. Вернее – прощай!