Грааль никому не служит

Мы сбежали на первый этаж, и никто не встретился на пути. Дом был пуст, но заброшенным не выглядел. Лупоглазая кукла на полке, детская соломенная шляпка, дракон на обоях, нарисованный неумелой детской рукой.

Здесь выросла Иртанетта. У меня никогда не было своего дома. Разве что в детстве, до Элейны. Но я почти забыл те времена. Чужая тайна, чужой мир… Чужой – и в то же время такой близкий мне и родной. Я буду сражаться за него.

Девушка отбросила рогожу, прикрывающую арбалет:

– Помогай! Ты сильнее, быстрее справишься!

Я схватился за рукоятки арбалета. Лонотские оружейники не любят сложных решений: как работает механизм, понял бы и ребёнок. Зарядив арбалет, я сунул его Иришке. Та приняла не глядя и сразу же бросилась к двери.

– Открывай!

Выхватив шпагу, я ударил в дверную створку плечом. Остановился, настороженно оглядывая небо. С виброклинком меня учили работать. Шпага отличается лишь тем, что она хрупче. Джассера или Хаалу я победить вряд ли смогу, а рядового десантника – запросто, даже рунарха. Вот только противостоят мне сейчас не люди – мантикоры.

– Жди… Жди, Адвей, – бормотала Ира. – Сейчас…

Она стояла, широко расставив ноги и уперев ложе арбалета в плечо. Весит оружие немало, я уже убедился. И как она с ним управляется?

На крыше загремела жесть. Крылатая тень махнула с крыши. Понеслась по дорожке, опережая своего хозяина. Я затылком чувствовал настороженность Иртанетты.

Сейчас! Ещё немножко!

Тетива зазвенела, как порванное силовое поле. Туша мантикоры врезалась в кусты снежной ягоды, безжалостно круша ветки. Крылья бестолково хлопали, и потоки воздуха сбивали испуганных бабочек, прятавшихся в траве.

Не слушая отчаянных криков Иртанетты, я бросился к поверженному зверю. Мантикора билась в кустах, пытаясь вырваться. Куда попала стрела, я не видел, но кровь хлестала широкой струёй, пачкая измятую листву.

– Адвей! – кричала Иртанетта. – Адвей, верни-ись! Она же не одна!

Мантикора вывернула шею, глядя на меня. В глазах её блестели слёзы. Я дважды предал её: в своём мире и здесь, позволив погибнуть.

– Прости меня! – крикнул я. – Прости!

Чудовище рванулось изо всех сил. В лицо мне полетели комья земли, вихрь взлохматил волосы. Мантикора сумела взлететь и висела теперь над деревьями, мучительно молотя крыльями. Кровавая морось оседала на рубашке, лице и волосах.

В нас нет никакого зла, – думал я, глядя на раненого зверя. Тьма в нас – это сила, которую мы предали. Загнали в угол, заставив бороться за выживание.

– Прости!! – закричал я. Печально затрубив, зверь сделал круг надо мной и полетел к морю. Две другие мантикоры, так и не решившиеся снизиться, летели следом, страхуя раненое чудовище.

Иртанетта мчалась ко мне. Тяжелый арбалет бил её по плечу. Добежав, она прицелилась вслед улетающим зверям.

– Нет… далеко… – Опустив арбалет, принцесса бессильно обвисла в моих руках. – Господи!.. – всхлипывала она. – Адвей, зачем ты… Они же твари!.. Без жалости и любви!

– Я виноват перед ними. Теперь уже дважды виноват.

Она не понимала. Искательно заглянув мне в глаза, она спросила:

– Может, пойдём отсюда?.. Во дворец. Я столько тебя ждала. – Торопливо, словно опасаясь, что я откажусь, она продолжала: – Мы праздник устроим. В Лоноте давно не было праздников. А, Адвей?.. О том, как ты Итера победил, уже легенды ходят.

Я кивнул. Иришка счастливо прошептала:

– Ура! В Лоноте будет праздник!

* * *

Весть о моём появлении разнеслась мгновенно. Горожане вытаскивали из сундуков пропахшие нафталином выходные кафтаны. Женщины рылись в шкатулках с драгоценностями, счастливо кричали дети.

Для радости и удачи все эти годы Лоноту не хватало одного – праздничного настроения. Я принёс его в город. Измученные лица женщин расцвели румянцем. Мужчины выпрямились, расправили плечи.

Несчастья Лонота не ограничивались одними набегами мантикор. С каждым годом поля родили хуже и хуже. Деревья в лесах болели, и сизые бороды лишайника душили ветви. Волки вырезали стада. Всё больше рождалось детей-уродов.

Анфортас, хромой король, уже не поднимался с постели. Смрад его язв отравлял страну, превращая Тиль, Лонот, Блэгиль и Аваниль в выморочные земли. Уже сейчас жители Лонота походили на призраков – столько горя им приходилось помнить. Что ждёт их дальше?

Полуденный покой наполнял дворец лонотских правителей. Мы с Иртанеттой сидели за столиком у распахнутого окна. Окно уходило высоко ввысь, витражи его украшала летящая среди звёзд обнажённая фигура. Я так и не смог определить – мужчина это или женщина. Скорее и то и то.

На столике стояли откупоренная бутылка вина и два бокала. А ещё – плетёное блюдо с виноградом и сливами. Лёгкий ветерок доносил с моря запахи водорослей, жасмина и яблок. Внизу бушевал праздничный город. Тут и там загорались масляные искры факелов, вспыхивали фейерверки. Играла музыка.

– Солнце не хочет закатываться, – сказала Иртанетта. – С тех пор как погиб отец, ночь не наступает. Адвей, ты прикажешь солнцу закатиться?