Грааль никому не служит

Кусок скалы за поворотом спускался близко к воде – так, что мне пришлось пригнуться. А когда скала кончилась, я чуть не закричал от радости. Вдали показалось пятнышко света. Выход! Я нашел его – сам, без Короля-Рыбака!

Мы пристали к берегу. Воспоминаний о стране Анфортаса почти не сохранилось. Да и не помогли бы мне они. Вместо скрюченных больных деревьев чернели пеньки. Траву сменил мох в сизой паутине кукушкина льна. Сухими змеиными шкурками сверкали коробочки болотного мака.

Над страной Анфортаса расстилался туман. Гнилой, едко пахнущий – словно туберкулёзная мокрота. Платье Иртанетты пропиталось водой и липло к ногам. Скоро она устала и выбилась из сил. Я подхватил её на руки и понёс.

– А помнишь, когда-то мы бежали наперегонки? – спросила она. – Ты пыхтел как паровоз, но всё равно не сдавался.

– И мы хотели уплыть на яхте – далеко-далеко…

Воспоминания придали мне сил. Иришка лёгкая, но нести её на руках, да ещё по болоту, трудно. Тем не менее я шёл. Проламывался сквозь мох и бурелом, забыв, кто я, куда и зачем иду. Иногда в тумане мелькали крылатые тени – охотились мантикоры. Когда трубный рёв раздавался совсем рядом, я ставил Иртанетту на землю, а сам доставал шпагу и ждал. Рано или поздно мантикоры улетали прочь.

Тропинка, по которой мы с Анфортасом шли когда-то к замку, отыскалась случайно. Нашла её Иртанетта. Сам бы я так и остался среди болот, не заботясь о том, выйду ли куда-нибудь. Едва мы стали на дорожку, как Иришка почувствовала себя лучше. Скоро она смогла идти без моей помощи.

Через какую-то сотню шагов мы очутились возле подвесного моста. Изо рва поднимались горячие испарения и доносилось клокотание. Я так и не смог определить, был ли это голос живущих во рву чудовищ или бурлила кипящая вода.

На краю настила, сгорбившись, сидел человек. Подле него стояла корзинка с зеленью и копчёной рыбой. На коленях лежал вытертый бурдюк с водой.

Лицо незнакомца скрывала густая неряшливая борода, и я не сразу понял свою ошибку.

Глава 5. Никто, кроме меня

– Счастливый день, душа гранд-ассасин, – помахал я ему рукой.

Лир поднял голову:

– А, это ты, человек Андрей… – В голосе его звучала усталость. – Хорошо, когда всё заканчивается.

Я сел рядом с ним. Воняло от рунарха невыносимо. Зная чистоплотность их расы, я терялся в догадках: как он сам себя терпит? Принцесса осталась стоять.

– Что с Джемитином? – спросил Лир. – Он должен был отыскать тебя.

– Джемитин погиб. Его сожрала симбионка.

– Этого я и боялся. Она слишком ответственно подходила к делу. А Весенняя Онха?

– Её коснулся душепийца.

– Всё одно к одному. Три рунарха знали, что происходит. И вот: Джемитин погиб, Видящая Кассиндра пропала на Казе, а Весенняя Онха… – Голос его прервался. По грязным щекам потекли слёзы. – Доченька моя. Всё пропало… – прошептал он. – Лучше умереть…

– Умереть? – не выдержала Иртанетта. – Где же твоё мужество, бродяга? Своей бабе под юбку засунул? Ты отравил все миры! Ты! Ты! Ты!

Иришка бросилась на рунарха и пнула его в бок:

– Убийца!!

– Стой! – Я схватил её и оттащил в сторону. – А ну прекрати. Не позорься.

– Он убийца! Он хотел похоронить тебя во льду!

– Нет. Выслушаем его, пусть расскажет.

Иртанетта затихла. Я обернулся к рунарху:

– Рассказывай. Всё, от начала и до конца. И ничего не упусти.

Рунарх растерянно пожевал губами.

– Ты не поймёшь, человек. Для понимания сути вещей начинать надо издалека. Открытие человека Роберта Донадью…

– Не оправдывайся. Рассказывай.

* * *

Что должно произойти с маленьким человеком, чтобы он бросился убивать драконов? Свергать тиранов и основывать государства? Какой вирус переносят старики в остроконечных колпаках, заставляя третьих сыновей захудалых лордов пускаться в путь?

Герои.

Победители.

Те, кто меняет.

Рунархов давно интересовал этот вопрос. Лир был уверен, что ответить на этот вопрос можно, лишь изучая человеческую психику. Рунархи – хищники-одиночки, они мыслят иначе.

Модель человеческой психики известна – это Лонот. Рано или поздно изыскания Лира должны были привести к замку Анфортаса.

И Граалю.

* * *

– Вот, – Лир вытянул руки. В ладонях его плескался жидкий алый свет, похожий на расплавленный металл. Чистоту его портили чёрные разводы.

– Что это?

Свет разломился надвое. Заблестело золото в кровавой дымке, превращаясь в драгоценную чаша и огненный наконечник на чёрном древке.

Грааль и Копьё Лонгина.

– Сир Анфортас отнёсся к нам с пониманием. Я попросился к нему в сыновья, чтобы понять, что чувствуете вы, люди. Он не отказал. На несколько часов мы, рунархи, стали его детьми. Я прикоснулся к Граалю. Ощутил биение силы, что гонит вас к новым завоеваниям.

Чёрное копьё в его ладони шевельнулось. Стало сверкающей шпагой, покрытой золотыми рунами. Каменным топором, забрызганным бурыми потёками. Абстрактной линией, уходящей в небеса.