Грабли сансары

Гриша не сдавался. Работа директора представительства не отнимала много времени, а когда ему звонили из офиса, достаточно было произнести со значением:

– У меня встреча.

Вопросы тут же отпадали, потому что по легенде директор как раз налаживал контакты с администрацией города.

В конце концов ему повезло. Бывший одноклассник вывел на отдел дизайна небольшого рекламного бюро. Уля туда еще не добралась, ее портфолио произвело впечатление, а про маленького ребенка Гриша не стал распространяться.

– Завтра выйти сможет? – спросил начальник отдела, нервный и умотанный. – У нас дедлайн на дедлайне.

Гриша решил не звонить, сообщить новость лично.

– Представляешь, – сказал он, – берут на полную ставку! Без испытательного срока! Оклад десять тысяч, плюс сделка, плюс премии, плюс за переработку…

– Гриш, – у Ули уже не хватало сил даже на дежурную улыбку, – какая переработка? Какой полный день? А Костика я куда дену?

– Няню наймешь!

– Няня обойдется мне минимум в пятнадцать тысяч, – в голосе Ули звучала безнадега. – А если Костик заболеет? Если с ним сидеть придется?

– Ну извини, – обиделся Гриша.

Ульяна на мгновение обмякла, но тут же взяла себя в руки:

– Это ты извини! Я тебе не до конца объяснила. Мне нужна удаленка.

Уля погладила Гришу по руке. Ладонь ее была твердая, как пластик.

– Спасибо, что попытался.

– Я еще попробую! – пообещал Гриша, стараясь выглядеть уверенным.

* * *

Гриша старался не только выглядеть, но и быть уверенным.

– Тебе плохо? – всполошилась мама, убирая остатки ужина. – Совсем бледный.

– Работаю много, – сказал Гриша. – Пойду прогуляюсь.

Но день сегодня выдался неудачный. Когда он дождался лифта, из него вышли зареванная Ника, разъяренная Ася и пацан возраста от года до двух. Пацан сел на пол.

– Эдик! Встал быстро! – приказала Ася. – Я сказала, быстро встал!

– Привет, – поздоровался Гриша.

Она скользнула по нему равнодушным взглядом, но тут же взбодрилась. Узнала. До сих пор Грише удавалось не встречаться с ней, хотя с ее родителями пару раз пересекался.

– Ой, приве-е-ет, – немного растягивая гласные, поздоровалась она, – а мы вот из поликлиники идем. Папа возил.

Гриша кивнул. Пацан лег. Ника выхватила у Аси из рук самокат.

– Ты в отпуске? – спросила Ася.

– По работе, – коротко ответил Гриша.

– Ах да, точно, – сказала Ася, – мне папа говорил.

– Как родители? – поинтересовался Гриша.

– Да норм, – Ася пожала плечиком, – что им сделается.

Ника начала наворачивать круги по тамбуру и уже через секунду наехала на руку Эдика и упала. Они заорали хором. Ася рассвирепела.

– Заткнулись оба! – рявкнула она. – Ника, я тебе сказала, я самокат сейчас в окно выкину! Эдик, встал!

Ника демонстративно наехала на руку пацана еще раз. Ася выдернула у нее из рук самокат, Ника упала и заорала:

– Ася! Дура! Все маме расскажу!

Ася отшвырнула самокат в сторону.

– Отдам дяде твой самокат, он его выкинет. Поняла? Поняла, что я тебе сказала?

Ника верещала на пределе громкости. Гриша смотрел на самокат. Слово «дядя» больно ударило по ушам. Он подумал о том, что Ася живет с родителями. А Уля одна. И денег не берет. И в поликлинику ее никто не возит. И она не орет. Она улыбается. Правда, с каждым днем ее улыбка все бледнее.

* * *

Гриша заскочил к Уле в обед. Ему нужно было срочно с кем-нибудь поговорить.

– Слушай, – заявил он с порога, – я вчера вечером Асю встретил. Ну, которая…

– Чуть потише, – попросила Уля. – Костик спит. И пошли в гостиную.

Гриша расхаживал по гостиной, Уля на диване слушала.

– Я же думал, Асина дочка… наша дочка – она маленькая совсем. Ну как Костик. А она вон какая здоровенная. Асю не мамой называет, а Асей. Как сестру. А мамой зовет бабушку… Бред! И главное – я на эту девочку смотрю и ничего не чувствую! Ну совсем никаких отцовских чувств! Или вот Костик, он же тоже мой… ну генетически. И я его очень люблю, конечно, но как твоего сына, а не как своего. Я какой-то дефективный? А, Уль?

Ульяна спала. Сидя на диване.

В крайне неудобной позе, вывернув шею. Гриша даже испугался, что она в обмороке, прислушался – нет, вроде дышит ровно и спокойно. Он бережно уложил ее на диван, накрыл пледом. Она не пошевелилась.

Теперь, когда Ульяна не контролировала свое лицо, на нем было написано все: как она устала, как ей страшно и одиноко… и еще что-то, очень похожее на отчаяние.

В детской захныкал Костик. Гриша быстро вышел, прикрыв за собой дверь.

Костик пыхтел, лежа в кроватке (единственный ценный подарок Гриши, который согласилась принять Уля), и тер глаза кулачками.

– Мама! – потребовал он.

– Мама спит! – Гриша поднял Костика на руки.

Он был теплый и мягкий.

Спросонья Костик уронил голову на плечо Грише, но тут же спохватился и попытался вывернуться.

– А пошли поедим! – предложил Гриша. – А потом погуляем.

Он принюхался:

– Только сначала памперс поменяем.

Костик недоверчиво косился на Гришу.

– У меня получится! – уверил тот мальчика. – Я сто раз видел, как твоя мама это делала.

* * *

Ульяна проснулась от ужаса. Костика не было. Его не было не просто рядом с ней – вообще в квартире!

Она вскочила, сбросила плед и помчалась в детскую. Кроватка пустая и уже холодная.